Коробочки Пандоры

Хлопок — одна из самых значимых агрокультур в истории человечества. Это одно из немногих растений, которое начало культивироваться одновременно в Старом и Новом Свете, причем корни хлопководства уводят нас к истокам первых цивилизаций в долине Инда — ровесникам первых фараонских династий Древнего Египта. В Новое время хлопок стал одним из факторов промышленных революций в Англии и США. Причем во втором случае белое золото, над выращиванием которого трудились миллионы рабов, во многом было косвенной причиной Гражданской войны (в середине XIX века хлопок составлял 61% экспорта Штатов).

У Советского Союза, а в особенности у основных производителей хлопка в составе СССР — республик Средней Азии и Казахстана, отношение к этой культуре тоже особое. Желание нарастить объемы производства хлопка обусловило крупнейшую экологическую катастрофу нашего времени — гибель Аральского моря, а пресловутое «хлопковое дело» стало одним из первых в цепочке событий, приведших в итоге к распаду Союза.

В годы независимости в Узбекистане «хлопковое проклятие», как стали называть монокультуру хлопка, навязанную республике советскими властями, стало официальным термином. Ныне Ташкент всячески пытается уйти от хлопковой зависимости, диверсифицируя свое сельское хозяйство. Вместе с тем хлопковое волокно остается одной из основных статей экспорта страны: Узбекистан занимает пятое место в мире как экспортер белого золота (после США, Индии, Бразилии и Австралии) и шестое – как производитель. Расплачивается за эти высокие места республика своей репутацией — тема использования при уборке хлопка принудительного труда детей и бюджетников не сходит с уст правозащитников и далеко за пределами Центральной Азии.

Фото Тимура Карпова, "Фергана"

Однако намерения официального Ташкента и дальше продолжать сокращать посевы хлопчатника, а также заменять экспорт хлопка-сырца поставками уже готовой продукции заставили Россию, живущую в основном за счет сырья из Узбекистана, задуматься о развитии собственной хлопковой отрасли. По большому счету хлопок на юге России начали сеять еще до революции. В 1940-х годах в СССР была принята государственная программа хлопководства в РСФСР и учрежден Институт хлопководства в Ставрополье, но позже от этих планов отказались в пользу Средней Азии, где урожаи были выше. Получается, приходится начинать все сначала, сознательно беря на себя пресловутое «хлопковое проклятие»? Если почитать российские СМИ, то покажется, что регионы РФ уже несколько лет как успешно занимаются выращиванием хлопчатника на сотнях гектаров. Причем к этой кампании подключился даже не так давно ставший российским Крым. На самом же деле пока что «российский хлопок» — это скорее диковинка, чем реальный сельскохозяйственный продукт.

О сомнительных, на первый взгляд, перспективах культивирования в России хлопчатника «Фергана» поговорила с руководителем Всероссийского научно-исследовательского института орошаемого овощеводства и бахчеводства (Камызяк, Астраханская область) Надеждой Токаревой и руководителем Центра прикладной генетики, селекции и семеноводства хлопчатника Волгоградского государственного аграрного университета Ойбеком Кимсанбаевым.

«Фергана»: Немного теории. Хлопчатник – южное растение. В СССР он выращивался в среднеазиатских республиках, главным образом в Узбекистане. Но и это для него не самые идеальные условия. Ташкент, к примеру, находится даже несколько севернее широты Нью-Йорка, который является одним из самых «северных» городов США. Астрахань и Волгоград же, в свою очередь, находятся много севернее Ташкента. Можно ли выращивать там хлопчатник в промышленных масштабах?

Надежда Токарева: Астраханская область — наиболее приемлемый регион России для возделывания хлопчатника. Хотя выращивать его можно от Волгоградской области и ниже до Ставрополья. Но в данных регионах выпадает много осадков в осенний период, что мешает уборке и затягивает открытие коробочек. На Ставрополье хлопчатник выращивают без полива, что не гарантирует высокие урожаи. Иногда там заливают дожди, но бывает и засуха. Близка к условиям Астраханской области Калмыцкая республика, где также может быть успешным развитие хлопковой отрасли. На опытном поле в 0,5 гектара мы получали урожайность до 60 центнеров. То есть, если говорить о промышленных масштабах, то речь может идти о 3-5 тоннах с гектара, тогда как рентабельным считается хозяйство, где собирают 2 тонны.

Надежда Токарева. Фото Тимура Карпова, "Фергана"

Ойбек Кимсанбаев: В 2015 году на базе Волгоградского государственного аграрного университета (ВГАУ) мы уже провели производственные испытания на общей площади 105 га и доказали, что хлопок можно возделывать в производственных масштабах в условиях Волгоградской области и, возможно, еще севернее. Мы это не афишируем, так как ждем анализа качества волокна. Дело в том, что опыты проводила частная компания, а она пока не хочет публичности. Что касается Волгограда, то тут все предельно ясно.

Между прочим, не только мы задумались о хлопкосеянии в этом регионе. В 50-60-х годах также проводились такие эксперименты. Этим занимались такие ученые, как Павел Яхтенфельд и Николай Константинов, например. В то время, правда, не выводились новые сорта, но определенная работа в этом направлении велась.

«Фергана»: Что за сорта выращиваются у вас?

Надежда Токарева: С 2001 года мы экспериментируем с тремя сортами хлопчатника: АС-1 («Астраханский»), АС-2, АС-3. Сорт АС-2 получен методом отбора из отдаленного гибрида сортов Чимбай родом из Каракалпакии и итальянского S/S 1/1. Сорт АС-3 отличается от предшественников качеством, белизной, длиной и прочностью волокна. Кроме того, он дает стабильно высокий урожай и годится для выращивания в промышленных масштабах. По длине волокна этот сорт ближе к египетскому хлопку. Все полученные сорта подходят для производства технических тканей, наиболее требовательных к качеству волокна, я не говорю уже о наших традиционных тканях, таких как джинс, ситец, сатин, штапель и др. Вегетационный период астраханских сортов составляет 105-110 дней.

Ойбек Кимсанбаев: Наш сорт ПГССХ-1 создан при поддержке Узбекского НИИ селекции и семеноводства хлопчатника и Ташкентского государственного аграрного университета на базе Волгоградского ГАУ, это ультраскороспелый сорт, имеющий вегетационный период 105 дней и при этом сохраняющий качество волокна 4-го типа. Для создания сорта были задействованы порядка 1200 гибридных комбинаций и порядка 20 сортов. Эта работа продолжалась 12 лет, что вполне нормально для классической селекции.

«Фергана»: Чем ваши сорта отличаются от тех сортов, которые до этого высеивались, например в Узбекистане?

Ойбек Кимсанбаев: Разница в том, что этот сорт полностью адаптирован к условиям Российской Федерации. Нам удалось изменить фотопериодизм этого сорта. Говоря простым языком, нам удалось культуру короткого дня изменить к длинному дню. Этот сорт поспевает за 100-105 дней. В дальнейшем мы будем сокращать сроки поспевания, а также создадим сорта, устойчивые к резким перепадам температуры, которые характерны для климата данного региона.

Наши семена отправлены, в частности, в Тирасполь (Приднестровская Молдавская Республика). Дело в том, что расположенный там хлопчатобумажный комбинат «Тиротекс», который является одним из крупнейших текстильных предприятий в Европе и СНГ, планирует собственными силами выращивать хлопчатник для загрузки своих мощностей. То есть готовить для себя сырье самостоятельно.

«Фергана»: Коробочки на кусте хлопчатника раскрываются неравномерно. В том числе и поэтому в Узбекистане хлопковые поля обильно опрыскивали химикатами, чтобы произвести сбор быстрее, до начала осенних дождей. В итоге загубили почву. Как эта проблема будет решаться в России?

Надежда Токарева: На самом деле наш хлопчатник не такая уж и требовательная культура. Например, арбуз в течение вегетации требует 4 тысячи кубометров воды на гектар, а хлопок — всего 2,5-3 тысячи. Сеют их практически одновременно, но поливать хлопчатник заканчивают в августе, а арбузы в сентябре. Это, к слову, об экономии воды. Хлопчатник не боится сорняка-паразита, такого, как заразиха. Он может расти на слабозасоленных землях, при этом 4 года подряд на одном месте. Просто в советские времена культивировались в основном среднеазиатские сорта, которые были более требовательны к условиям. Что касается химических обработок, мы на своих опытных полях с 2001 года за все время ни разу не использовали пестициды.

Ойбек Кимсанбаев: Начнем с того, что проблема истощения почв не связана с обработкой растений дефолиантами или десикантами. С таким же успехом можно сказать и о других возделываемых культурах, таких, как подсолнух или кукуруза. Там применяются десиканты и более сильные. Препараты, влияющие на растения, откладывают определенные тяжелые формы токсинов в почвах, но это не настолько опасно, чтобы погубить плодородие почв. Другое дело, если при возделывании той или иной культуры идет грубейшее агротехнологическое нарушение — от банального севооборота и до неправильной мелиоративной системы полива. Так что россияне могут не переживать за это.

Могу заявить, что если бы мои действия наносили какой-то урон экосистеме РФ, меня бы давно здесь не было! Не надо недооценивать российских специалистов и ученых. Они, прежде чем что-то принимать, не семь, а семьсот раз подумают. Им легче меня «отбрить», чем признать такую селекционную работу.

Ойбек Кимсанбаев

«Фергана»: Узбекистан давно обвиняют в нарушении прав своих граждан, так как на ручном сборе урожая хлопка используется как принудительный, так и детский труд. Во времена СССР сбором хлопчатника в той или иной мере занимался каждый узбекистанец, начиная со школьного возраста. Дети в кишлаках вообще не учились вплоть до декабря, так как были «на хлопке», в добровольно-принудительном порядке вывозили на поля и взрослых с предприятий и организаций. В РФ будет преобладать ручной или машинный сбор?

Надежда Токарева: О ручном сборе можно говорить, только если речь идет о частных, фермерских хозяйствах, то есть о небольших площадях, опытных полях. Но частники предпочитают не связываться с хлопчатником — это сложная «техническая» культура, и без участия государства развивать отрасль не получится. Засевать поля хлопчатника площадью менее 50 гектаров не имеет смысла. Конечно, для больших площадей необходима хлопкоуборочная техника, сбор вручную менее производительный, занимает много времени, да и рук надо много, что очень затратно в экономическом плане.

Ойбек Кимсанбаев: Я думаю, что после этого ответа посыпятся разные реплики в мой адрес, но я готов к этому. Как говорится, это моя судьба, раз я занимаюсь хлопчатником. Хочу сказать, что передергивание фактов, конечно, штука неприятная. Я согласен с тем, что та культура возделывания хлопчатника, которая существует сегодня на просторах бывших странах СССР, неприемлема. Но и то, что нас плавно подводят к покупке дорогостоящей техники, – тоже не дело. Люди прекрасно понимают, для чего и когда эта «хлопковая кампания» началась и кто ее лоббирует. Крупные компании борются за рынок сбыта своей техники и платят огромные деньги для поддержки необходимого им общественного мнения. Что поделаешь – таков мир бизнеса. И не надо питать иллюзии по поводу того, что эти компании придут и бесплатно помогут людям. Что касается РФ, то тут вопрос неоднозначный. Те, кто хотят серьезно заниматься хлопководством, будут переводить все на механизированный способ уборки.

«Фергана»: И какую технику будете закупать?

Надежда Токарева: У нас опытное, научно-исследовательское хозяйство — оплатить покупку техники могут только инвесторы или местные власти. В Ставрополье ситуация лучше: местное правительство закупило для хлопкоробов технику, и сейчас они вышли на производственные площади, изготавливают сырье для ушных палочек. Как раз в этом году на Ставрополье реализуется интересный хлопковый проект, для которого запросили 300 тонн семян.

Ойбек Кимсанбаев: Пока предполагаем использовать хлопкоуборочные комбайны американской компании «Джон Дир».

Орошение хлопкового поля

«Фергана»: В Ташкенте было свое производство хлопкоуборочной техники. Комбайны выпускали на заводе «Ташсельмаш», более мелкую технику в виде спецприцепов, небольших агрегатов и так далее – на «Узбексельмаше». Однако завод «Ташсельмаш» несколько лет назад был ликвидирован… Ваш сорт адаптирован к уборке американскими машинами?

Ойбек Кимсанбаев: Что касается узбекских хлопкоуборочных машин, то они и сейчас собираются в Узбекистане на базе Ташкентского тракторного завода и, более того, экспортируются за рубеж. Разница между узбекскими и американскими машинами состоит в вертикальном (у узбекских машин) и горизонтальном (у американских машин) расположении шпинделей. При уборке сортов, высеваемых в Узбекистане, это расположение не имеет никакого значения. Безусловно, селекционеры стремятся создавать сорта, предназначенные для механизированной уборки. Разница между горизонтальным и вертикальным шпинделем в потере хлопка-сырца при уборке. У «вертикалок» большие потери – почти 20-25%.

Вообще, говорить о сортах, адаптированных к механизированной уборке хлопчатника, можно часами. Скажу лишь, что при механизированной уборке используются специальные агротехнические приемы для того, чтобы куст хлопчатника раскрывался одновременно, а не естественным образом: сначала нижний ярус, потом средний и верхний. Там все по-другому. И для машинного сбора используются сорта с нулевым типом ветвления или сорта с предельным типом ветвления. Куст должен быть компактным, колоновидной формы.

«Фергана»: Как будет решаться проблема очень короткой осени даже в южной России по сравнению с Узбекистаном? Я имею в виду сроки вызревания культуры.

Ойбек Кимсанбаев: За 5 лет исследований в Южном федеральном округе мы пришли к выводам, что осень здесь ничуть не короткая, а иногда даже более затяжная, чем в Узбекистане. Конечно, проблемой остаются частые дожди. Существуют определенные опасения, но, как я уже выше говорил, переход на механизированную форму работы, думаю, сможет сократить организационно-технические процедуры по сбору урожая.

«Фергана»: На каких площадях сегодня выращивается хлопчатник и сколько хлопка-сырца с этих площадей можно получить?

Надежда Токарева: Наш губернатор Александр Жилкин с 2012 года говорит о 500 гектарах, которые должны быть засеяны хлопчатником, однако эти цифры не имеют никакого отношения к действительности. Но если бы государство всерьез занялось этим вопросом, то на промышленный уровень производства хлопка-сырца Россия могла бы выйти за год-два. В настоящее время имеется в наличии небольшое количество семян элитных отечественных сортов хлопчатника, которых необходимо размножить, и через два года, благодаря большому выходу семян, можно выйти на производственные площади. Ситуация во многом зависит от инициатив переработчиков-текстильщиков. Вместе с тем надо понимать, что руководить из центра хлопковыми хозяйствами разных регионов не получится.

Ойбек Кимсанбаев: Сегодня в РФ хлопок выращивается в Астрахани – 300 га, Волгограде – 25 га (в Волгоградской области легко можем засевать и 300 га), Ставрополе – 250 га, Дагестане – 10 га. Пока сбор урожая не завершен и судить об урожайности еще рано. Но по результатам Волгоградской области можно говорить о 27-29 ц/га.

Раскрытая хлопковая коробочка. Фото предоставлено Надеждой Токаревой

«Фергана»: Какие объемы хлопка-сырца собрали в прошлом году и какие предполагается собрать в этом году?

Ойбек Кимсанбаев: В прошлом году мы изучали и улучшали качество волокна и в основном вели работу в этом направлении. Могу сказать, что первая партия волокна уже была поставлена на Камышинский комбинат и успешно переработана, а затем экспортирована за рубеж. Но хочу уточнить, что во многих регионах это пилотный проект. Поэтому об урожайности не хотелось бы пока говорить, так как боюсь ошибиться.

«Фергана»: По данным Минсельхоза РФ, потребность российских предприятий в хлопковом волокне оценивается в 68,2 тыс. т в этом году и более 71 тыс. т в 2019-м году. На ваш взгляд, потенциальные хлопкосеющие регионы в состоянии полностью удовлетворить спрос, не прибегая к зарубежным поставкам?

Надежда Токарева: Ситуация на рынке, в том числе цены на хлопок, сильно зависят от Китая и Индии. Страховой фонд Китая — это запас хлопка-сырца на год и более, у российских текстильщиков такого запаса хватит на пару месяцев.

Ойбек Кимсанбаев: Если говорить о возможном покрытии потребности в хлопковолокне, то регионам предстоит освоить свыше 100 тыс. га. Думаю, эти площади имеются в вышеперечисленных регионах. Из сырца получают 36% волокна; если урожайность будет 27-29 ц/га, то всего произведут 90 тыс. тонн волокна. Это даже превышает потребности Российской Федерации.

«Фергана»: Если РФ обеспечит себя собственным хлопковым сырьем, как это может отразиться на российско-узбекских отношениях? Или не отразится вообще?

Ойбек Кимсанбаев: Я думаю, что рано или поздно вопрос возделывания хлопчатника в РФ должен стать актуальным. Руководство Узбекистана год назад заявило, что переходит на кластерную систему возделывания и переработки хлопчатника. В этой связи в Узбекистане уже проделана большая работа, ярким подтверждением чему может служить последнее Постановление Кабмина РУз 744 от 19 сентября 2018 года.

Сборщики хлопка. Фото предоставлено Надеждой Токаревой

«Фергана»: Ну и теперь напоследок о самом интересном — о «цветном хлопке». До недавнего времени официальная ботаника вообще отрицала возможность выращивания хлопковолокна других цветов, кроме классического белого. Тем не менее были легенды, что хлопчатник разных цветов выращивали несколько тысяч лет назад в Центральной и Южной Америке. Вместе с тем ряд российских СМИ сообщил, что в Волгоградской области был выращен хлопчатник с «цветными» волокнами. Прокомментируйте, пожалуйста, эту ситуацию.

Надежда Токарева: Что касается технологии возделывания цветного хлопчатника, она мало отличается от обычного белого. Бесспорно, это интересное направление при использовании данного вида. Не нужно химических красителей, волокно гипоаллергенно. Но волокно, полученное из этого хлопчатника, более короткое и грубое, поэтому наши селекционеры без желания работают с ним.

Ойбек Кимсанбаев: Я бы не согласился с этим утверждением о ботаниках. Есть мнение ученых и исследователей, что цветной хлопок появился раньше белого. И цветной хлопчатник является дикой формой. Нам удалось в условиях «длинного дня» вырастить хлопчатник с дикими формами. Сегодня в коллекции мы уже имеем несколько цветов хлопка: зеленый, рыжий и хаки. Мы ведем работу по серому и розовому цветам.

Цветному хлопку уже 5 тысяч лет. Но технология его выращивания была утеряна, и вот мы ее возродили. Или, можно сказать, создали заново. Цветное волокно востребовано для тканей, которые не должны быть подвержены обработке краской. Но на производство эти сорта пока выводить рановато. Сейчас у нас главная задача – возродить на территории России производство обычного белого хлопка.