Лиричная Бегимай и раскаявшийся Базарбай

28 апреля в Москве состоится российская премьера фильма «Песнь древа» («Дарак Ыры») — мюзикла на киргизском языке и на киргизском материале, это совместная продукция киргизов и россиян. Автор идеи и режиссер Айбек Дайырбеков не нашел достаточной поддержки на родине, и работа над картиной началась только тогда, когда подключились российские продюсеры Андрей Епифанов и Татьяна Петрик.

Сегодня кажется странным, что этот проект еще на стадии идеи не подхватили официальные ведомства Кыргызстана, отвечающие за культуру в целом и кинематографию в частности. Ведь это тот редкий случай, когда без скрежета зубовного говоришь про фильм: патриотический. Казалось бы, в нем представлено многое из «экспортного» набора, давно составленного киргизскими кинематографистами: горы, долины, юрты, табуны, экзотические наряды азиатских кочевников, захватывающие эпизоды козлодрания. Есть и перчинка дикости в отношении мужчин к женщинам, старших к младшим, богатых к бедным. Есть жестокие убийства и принесение в жертву человека (все это так будоражит сознание членов жюри и рафинированной публики мировых кинофестивалей). Но авторы «Песни древа» прошли по лезвию ножа и не свалились ни в категорию «национальная экзотика на продажу», ни в жанр лубка для внутреннего пользования.

Кадр из фильма "Песнь древа"

Почему же за проведение премьеры и последующую серию показов фильма «Песнь древа» в Москве взялась крупнейшая российская сеть кинотеатров «КАРО», да еще в рамках своей спецпрограммы «КАРО-арт», в которой показывают фестивальные хиты? Вряд ли только потому, что в Москве живут и работают сотни тысяч киргизов — потенциальных зрителей этой картины. Дело в том, что «Песнь древа» — оригинальнейшее произведение, что подтверждается и не спадающим спросом на него со стороны фестивалей. Список киносмотров, в которых приняла участие картина, до сих пор полнится.

Конечно, российские специалисты в областях звука, цветокоррекции, монтажа навели лоск на стадии постпродакшена — картина смотрится более чем достойно по всем техническим параметрам. Но главное, что поражает в случае этого фильма, — смелость автора в обращении к такому подзабытому жанру, как фильм-опера (ибо это определение все-таки точнее, чем более широкая характеристика «мюзикл»). Айбек Дайырбеков подобрал единственно верный формат для этой эпической истории про появление лидера если не нации, то уж точно большого сообщества людей — да-да, в финале дано понять, что главный герой, пройдя трудный путь мужания, помудрев и уверившись в собственных силах, становится авторитетным «вожаком» своего племени. Он из бедной семьи, оставшейся без мужчины-отца, и потому на его долю выпадают и презрение, и унижения, и гонения. За право назвать любимую женой ему приходится побороться, причем и физически, и морально. Именно испытания закаляют Эсена, младшего сына бедной вдовы Дарийки.

Время в картине условное, но уж точно глубоко досоветское. Мы видим традиционную жизнь киргизов-кочевников, какой она была и в 19-м, и в 18-м веках, а может, и раньше. Размывание примет эпохи — также из арсенала оперы. Этот классический жанр с легкостью оправдывает мелодраматизм и пафос материала — так произошло и в случае «Песни древа». Конечно, поют в фильме не все время, но важнейшие монологи героев, диалоги и переклички влюбленных на расстоянии положены на музыку. Это не оперная музыка в каноническом понимании, это качественная поп-музыка, иногда даже выходящая на роковое звучание. Ясный, запоминающийся лейтмотив звучит в случае каждого персонажа с присущей тому окраской — лирично для Бегимай, возлюбленной Эсена, драматично для него самого, «пониже», «погуще» для надменного и потом раскаявшегося отца девушки — бая Базарбая. Замечательно совпали наложенные голоса профессиональных певцов с образами героев и обликом актеров (а исполнительница роли Дарийки Таалайкан Абазова пела свою партию сама). Драматические актеры точно уловили манеру существования в условиях оперы — избежали бытовизма, сыграли «крупно», понимая задачу вылепить архетипические образы.

Кадр из фильма "Песнь древа"

Примечательно, что, как и в случае фильма Сергея Дворцевого «Айка», главную героиню-киргизку сыграла казахская актриса — Салтанат Бакаева. Картина довольно многонаселенная, и даже на уровне исполнителей эпизодических ролей нет осечек — лицо, повадка каждого исполнителя служит характеристикой его персонажа — опять же как в классической опере, где костюм и грим призваны сразу дать понять, злодей ли перед нами, комический простак или романтический герой. От Омурбека Израилова, исполнителя роли Эсена, так и пышет силой, волей к жизни. Холеный Базарбай в исполнении Темирлана Сманбекова сначала вызывает неприятие, потом — жалость и даже уважение: проявился как благородный человек, искупил свою вину своею же головой. Коренастый Огуз, (Жылдызбек Касейинов) прислужник Базарбая и соперник Эсена, таков, что сразу понимаешь: не заслужит он любви прелестной Бегимай.

Маневренная камера Акжола Бекболотова взмывает над кручами и долинами, обрывается с высокого берега к руслу горной реки, летит впереди быстроногих скакунов в сцене погони. Виртуозно сняты массовые эпизоды в начале и конце картины, составившие своеобразное рондо: свадебные хлопоты по приему сватов и устройство племени на сезонную стоянку. Камера петляет между людьми, занятыми каждый своим делом и при этом поющими, и тем самым создает что-то вроде мозаичного панно, коллективного портрета, состоящего из отдельных крупных планов и групповок (в кинематографе — группа актеров, которые составляют фон для главных героев, но работа которых, в отличие от актеров массовки, может быть снята средним и даже крупным планом. — Прим. «Ферганы»). В этих массовых сценах и заключено своего рода послание автора — сила народа в его единстве, в традиции передачи от поколения поколению навыков, песен, преданий о событиях и героях прошлого.

Премьера «Песни древа» продолжает серию выходов в российский прокат фильмов, тематически связанных с Кыргызстаном. В феврале до российских кинотеатров добралась «Айка» Сергея Дворцевого, отмеченная призом Каннского кинофестиваля за лучшую женскую роль, несколько недель назад стартовали показы картины Елизаветы Стишовой «Сулейман-гора», и вот 28 апреля в Первом (самом большом) зале кинотеатра «Октябрь» пройдет премьера фильма «Песнь древа». Наверное, такая «киргизская волна» — просто совпадение, хотя, может, и есть в ней закономерность. Связи России и Кыргызстана держатся в первую очередь на массовой трудовой миграции киргизов в нашу страну, что не может не находить отклика в таком оперативно реагирующем виде искусства, как кино (и «Айка» это доказывает). Но нельзя сбрасывать со счетов и фактор активности, открытости к сотрудничеству киргизских кинематографистов. Например, картины «Сулейман-гора» и «Песнь древа» — российско-киргизские, хотя в смысле содержания в них ничего российского нет.

Кадр из фильма "Песнь древа"

Российские режиссеры и продюсеры находят в Кыргызстане не только интересный драматургический материал, но и кинематографистов, готовых работать. В группе «Сулейман-горы», помимо замечательных киргизских актеров, работала тамошняя художник по костюмам Инара Абдиева, у картины был киргизский сопродюсер — Садык Шер-Нияз (он, кстати, и соавтор сценария фильма «Песнь древа»). А «Песнь древа» вообще снят силами киргизской группы, российские специалисты подключились уже на стадии постпродакшена. Кыргызстан для российских кинематографистов — не только интересная натурплощадка, но и потенциально перспективное направление для копродукции.

Режиссеру «Песни древа» Айбеку Дайырбекову еще нет сорока. Несколько месяцев назад он был избран председателем Союза кинематографистов Кыргызстана. Обещает, что кино при этом снимать не перестанет. 28 апреля он сам представит свой фильм гостям московской премьеры.