Пришли в форму

Гуландом Гафурова. Фото Тилава Расул-заде

В патриархальном Таджикистане за многими профессиями прочно закрепилось понятие неженских. В обществе до сих пор с трудом представляют таджикских женщин в роли участковых милиционеров или инспекторов дорожно-патрульной службы. Ведь они должны быть готовыми к ночным дежурствам, чрезвычайным и опасным ситуациям, при необходимости досматривать мужчин и требовать от них подчинения, что никак не вяжется с расхожим представлением о месте и роли женщины. Поэтому в правоохранительных и силовых структурах служит не так много женщин, и в основном они занимаются бумажно-кабинетной работой. Однако некоторые бросают вызов стереотипам и сознательно выбирают профессии, в которых у мужчин нет конкурентов. Именно с такими героинями и поговорил наш корреспондент в Таджикистане.

Ночной инспектор

Гуландом Гафурова с юности мечтала носить милицейскую форму и заниматься оперативной работой. Родилась она в Аштском районе Согдийской области Таджикистана в семье рабочих: отец был сварщиком, мать — упаковщицей на консервном заводе. Девушка еще школьницей решила, что будет работать в милиции, а конкретнее — в Госавтоинспекции: уж очень ей хотелось регулировать дорожное движение. Но путь к мечте оказался трудным: только с четвертой попытки Гуландом поступила на факультет №4 Академии МВД в городе Худжанде — каждый раз девушке не хватало нескольких баллов. А поступив на учебу, она была вынуждена ежедневно преодолевать 200 километров пути из родного поселка Шайдан в Худжанд и обратно, так как не смогла устроиться в общежитие.

Гуландом Гафурова. Фото Тилава Расул-заде

В один из апрельских дней у Гуландом тяжело заболели мама и сестра. Так как отец находился в трудовой миграции в России, ухаживать за ними было некому, и девушке пришлось прервать учебу. Когда она вернулась в Худжанд, в академии ей сообщили, что она отчислена. Это было серьезным ударом для Гуландом. Но в это время девушка познакомилась с молодым сотрудником ГАИ, который предложил ей руку и сердце.

«Раз мне не суждено носить форму, то хотя бы буду женой милиционера», — подумала Гуландом и приняла предложение.

У пары родились два сына, но жизнь не сложилась. Через несколько лет Гуландом рассталась с мужем. Чтобы прокормить детей, Гуландом устроилась секретаршей в ОВД города Худжанда. Однако желание получить высшее образование не покидало ее. В 2011 году она подала документы на заочное отделение факультета №3 Академии МВД в городе Душанбе и поступила. Удача улыбнулась Гуландом и во второй раз — когда она решила участвовать в конкурсе на замещение вакансии госавтоинспектора.

— Был первый день моей работы в должности автоинспектора. На улице плюс 32. Было жарко еще и от того, что пришлось общаться с разными людьми, с разными характерами. Я тогда подумала, что должна менять сложившиеся негативные стереотипы о сотрудниках ГАИ, ведь слово «гаишник» часто ассоциировалось с вымогательством денег. Люди должны знать, что далеко не все сотрудники правоохранительных структур — взяточники, — вспоминает Гуландом.

Первым делом Гуландом решила для себя, что никогда не пойдет на сделки с водителями, нарушившими правила дорожного движения. Порой, когда она останавливала нарушителей, некоторые из них угрожали ей своими связями в вышестоящих правоохранительных, надзорных или судебных органах.

— Они начинали звонить по сотовому телефону и совали мне трубку со словами: «С вами будет говорить мой шеф». Иногда было нелегко, потому что со мной разговаривали жестко, но я всегда отвечала: «Для меня приказ министра внутренних дел — закон, и никто не имеет права вмешиваться в мою служебную деятельность». Были случаи, когда угрожали физической расправой. В целях самозащиты я давно занимаюсь боевым самбо. Однажды лихач ударил меня по лицу. Оказалось, что он работал в одном из надзорных органов. Я пожаловалась на него, но, к сожалению, ему удалось выйти сухим из воды, — рассказывает инспектор.

Вот уже восемь лет сержант Гуландом Гафурова работает инспектором дорожно-патрульной службы в городах Худжанде и Гулистоне Согдийской области. Хотя она закончила академию в звании лейтенанта, офицерский чин ей пока не дают, хотя, по словам Гуландом, за это время немало новых сотрудников поступили на работу и затем уволились.

Гуландом Гафурова с детьми. Фото Тилава Расул-заде

Гуландом одна воспитывает сыновей (один оканчивает школу в этом, другой — в будущем году), поэтому работает в основном в ночную смену. При всех трудностях и рисках менять патрульно-постовую работу на кабинетную не хочет.

— Хотя сидеть в уютном кабинете хорошо, но я уже привыкла работать на улице. Улица позволяет почувствовать пульс нашей жизни, увидеть проблемы людей, — говорит Гуландом.

Инспектор считает, что не всегда следует проявлять жесткость к нарушителям ПДД.

— Не всех нужно оштрафовать, ведь иногда бывают такие обстоятельства, когда водитель вынужден превышать скорость. Например, когда везет тяжелобольного в больницу — тогда каждая минута дорога. Поэтому, если я вижу, что положение действительно чрезвычайное, я быстро отпускаю его либо сопровождаю до ближайшего медучреждения. В моей практике был и другой случай. Весной прошлого года я остановила машину, ехавшую на высокой скорости. За рулем оказался мужчина лет сорока, и он признался, что поссорился с женой, находится в депрессии, не знает, куда едет, зачем, и вообще хочет покончить с собой. Я начала успокаивать его, предложила стакан воды. Мы разговаривали около часа, пока его состояние не улучшилось. Затем я попросила его поехать домой. На следующий день он приехал ко мне с цветами в руках и благодарил, что я помогла ему не совершить ничего непоправимого, — вспоминает инспектор ГАИ.

В Худжанде Гуландом Гафурову знают практически все водители, особенно таксисты.

— Хорошо, что среди сотрудников ГАИ есть такие люди, как Гуландом, — говорит таксист Карим. — Она не корыстная, не берет деньги, всегда принимает справедливое решение.

— Если правонарушение серьезное, например, если водитель находится за рулем в состоянии опьянения, то она бескомпромиссна, — добавляет другой таксист. – Поэтому все водители уважают ее за принципиальность. Ведь если злостный нарушитель останется безнаказанным, то это угроза для жизни других граждан.

Участковый как семейный доктор

В джамоате (сельской общине) Чоркух Исфаринского района, что на границе с Киргизией, в ОМВД-2 работает участковый инспектор по предотвращению насилия в семье, старший лейтенант милиции Одина Саидова. Работать в органах внутренних дел она начала в далеком 2000 году. Каждое утро молодая сотрудница милиции преодолевала 20 километров из райцентра – города Исфары, где проживала, в село Чоркух. На работу она должна успеть приходить не позже 07:30. В начале нулевых годов это было большой проблемой, так как в то время маршрутки между городами не ходили, да и другой общественный транспорт не функционировал. Одине приходилось добираться на чем попало — попутках, такси, автомобилях знакомых.

— В первые годы работы мне было очень тяжело. В Чоркухе, население которого по сравнению с другими селами региона является более религиозным и консервативным, меня, носящую милицейскую форму, воспринимали неоднозначно. Кто-то с насмешкой показывал пальцем, за глаза осуждали меня за выбор профессии. Но я сознательно сделала этот выбор. Я понимала, что у нашего народа такой менталитет, стереотипы веками складывались. Чтобы исправить ситуацию, менять ее в лучшую сторону, надо долго и кропотливо работать с людьми, — говорит Одина.

Со временем молодая сотрудница милиции завоевала уважение среди местного населения — к ней стали обращаться за советом, делились чаяниями, рассказывали о семейных конфликтах. В 2015 году при исфаринском ОМВД-2 в Чоркухе был образован отдел по предотвращению насилия в семье. Одина Саидова стала его ведущей сотрудницей. За ее участком, помимо Чоркуха, закрепили джамоаты Сурх и Ворух. В этих трех населенных пунктах в общей сложности проживают около 100 тысяч человек.

— Местные девушки после окончания школы редко продолжали учебу. Они действовали по указанию родителей, которые хотели их поскорее выдать замуж, и поступить вопреки родительскому указу не могли. Я понимала, что должна им помочь, стала работать как с девушками, так и с их родителями, объясняла, как важно продолжать учебу, — рассказывает инспектор Саидова.

Одина Саидова . Фото Тилава Расул-заде

Работа Одины принесла свои плоды: за последние годы число поступивших в вузы девушек из трех ее "подшефных" сел значительно возросло.

— Ко мне часто обращаются молодожены, свекрови, невестки. Одни жалуются на моральное насилие со стороны свекрови, другие, наоборот, — на неадекватное поведение своих снох. Стараюсь примирить рассорившихся домочадцев, вернуть в семью здоровую атмосферу. Зная о религиозности местного населения, я стала привлекать к этой работе представителей духовенства. На собраниях я рассказываю о равноправии мужчин и женщин, а религиозные деятели в своих проповедях говорят о взаимном уважении супругов, вопросах примирения свекровей с невестками с точки зрения ислама. Мы говорим также о ранних браках 17-18-летних девушек, не имеющих никакого жизненного опыта, стараемся воспрепятствовать таким бракам, — отмечает Одина.

Одина Саидова на встрече с женщинами. Фото Тилава Расул-заде

В селе Чоркух о работе Одины Саидовой можно услышать только положительные отзывы. «Она меняет представления людей об отношениях в семье, женщины и девушки более активно включились в общественную жизнь села», — говорят местные жители.

У Одины только один выходной в неделю — воскресенье. В этот день она занимается уборкой, стирает и гладит форму, свою и мужа, который тоже работает в милиции. У них две дочери, старшая, Озода, замужем, а младшая, Мехрангез, — еще школьница.

— Как дети смотрят на вашу работу в органах милиции? Не хотят ли продолжить семейную традицию? — спрашиваю напоследок Одину.

— Нет, пока у них такого желания нет, но они уважают представителей нашей нелегкой профессии. Они видят, сколько я работаю, как уезжаю на работу ранним утром, а возвращаюсь уже ночью. Хотя я могу управлять почти всеми видами автомобилей и мотоциклов, но до сих пор у меня нет личного автотранспорта. Особенно трудно работать в сельской местности, где больше предрассудков и сильны традиционно-патриархальные устои. Но я люблю свою профессию и считаю, что женщин в таджикской милиции должно быть больше, — заключает старший лейтенант Саидова.