Культ козы в стране кафиров

Коза, округ Мандол, провинция Нуристан. Фото предоставлено Святославом Кавериным

15 августа в Государственном музее Востока в Москве открывается выставка «В тени вершин: горные народы Афганистана». В экспозицию входят костюмы, ювелирные украшения, предметы быта, оружие, архивные фотографии и документальные ленты, посвященные народам Нуристана и сопредельных территорий горной системы Гиндукуш. Племена, проживавшие здесь многие века в изоляции от остального мира, во многом сохранили черты, обычаи и частично веру древних индоевропейцев — прародителей великого множества современных народов Евразии. Часть экспонатов выставки была представлена исследователем Нуристана Святославом Кавериным, который рассказал «Фергане», в чем уникальность горных народов Гиндукуша и как на них повлияла современная цивилизация.

- Чем обусловлен Ваш интерес к Нуристану?

- Я не стал бы ограничиваться Нуристаном, который представлен сейчас как отдельная провинция в составе Афганистана. Бесспорно, это интереснейший район, но и соседние районы, и в целом горный узел Центральной Азии мне интересны. Реликтовые народы, которые его населяют, говорящие на различных языках, и их соседи — таджики и пуштуны, за века вобравшие в себя множество менее известных малых народностей.

- Сколько раз вы там бывали?

- Я посещал Афганистан трижды: в 2014, 2017, 2019 годах, недавно вернулся из Кабула. К сожалению, вглубь гор съездить пока не получилось – в связи со сложной обстановкой на афганской стороне региона. Посетить Горно-Бадахшанскую автономную область Таджикистана, равно как и северный Пакистан, пока не сложилось. Планирую поехать туда в следующем году. Сейчас пишу диссертацию по головному убору паколь, это головной убор горцев Гиндукуша – шерстяной берет. Я занимался исследованием, общением с людьми, проживающими на афганской стороне. К сожалению, в этом году пришлось ограничиться только городом Кабулом. Но выходцы из горных районов там проживают, и они смогли предоставить мне много интересной информации и привезти вещи из деревень, например одежду, орудия труда. Некоторые из этих вещей будут представлены на выставке, в том числе и упомянутый паколь (несколько видов).

Датский фильм 1957 года о Нуристане

7 лет назад я начал плотнее знакомиться с традиционной культурой горцев Гиндукуша и соседних областей – Памира, Каракорума. Мне полюбилось их искусство: музыка, резьба по дереву, украшения, вышивка, костюм в целом. У этой области есть особый шарм, связанный с бытованием здесь доисламских верований: еще 500 лет назад большая часть востока Афганистана и северная часть территории Пакистана в нынешних границах были языческими. В старой культуре народов, населяющих этот регион, можно проследить некоторые параллели с дохристианской культурой славян. Не будем преувеличивать это сходство, но оно есть и закономерно наблюдается, поскольку народы Среднего Востока и Восточной Европы имеют общее происхождение, пусть и в достаточно отдаленном прошлом.

- Современные нуристанцы, в отличие от калашей, сохранивших веру предков, мусульмане – осталось ли что-то в их жизни, что напоминает о традиционных верованиях, какие-то обряды, может быть, мифы, легенды?

- Чтобы выяснить такие подробности, нужно ехать в провинцию Нуристан и неделями там жить, посещать различные районы, но это трудновыполнимо. Например, в этом году губернатор провинции порекомендовал мне отложить свою поездку, обосновав это боями, идущими на границах провинций Нуристан и Кунар, где трехсторонне воюют между собой проправительственные силы, отряды талибов и отряды ИГ ("Исламское государство", запрещено в РФ. — Прим. "Ферганы"). Ехать на автомобиле в Нуристан он не рекомендовал, доставку меня на самолете или вертолете не рассматривал, хотя административные рейсы периодически отправляются в эту область (и обратно). Таким образом, о положении вещей в Нуристане, а тем более о современной духовной культуре и оттенках ислама, который исповедуется в этой провинции, можно говорить только по сообщениям людей, встреченных мною в Кабуле. В разных районах очень разная ситуация. Где-то люди живут довольно расслабленно и не слишком озабочены радикальными течениями ислама, которые давно пустили корни в этой провинции. В других районах власть имеют радикалы и буквально промывают мозги молодому поколению: говорят, что в Кабуле не молятся, в Кабуле живут кафиры (неверные), да и, вообще, островки «истинного ислама» – только здесь, в горах. Такое положение достаточно ново – сторонники «Талибана» (запрещено в РФ. — Прим. "Ферганы") окрепли там в последние 15 лет, вербуя местных. Ситуация ухудшается от года к году. Провинция Нуристан представляет собой чересполосицу настроений, толков ислама, банд, ищущих власть. Об исламистах мои знакомые подчеркнуто говорят, что те люди мусульманами не являются и лишь очерняют имя веры. О «греховном» населении радикалы того же мнения.

Документальный фильм афганского телевидения о современном Нуристане (2017 год)

При общении с людьми любопытные нюансы открываются случайно: например, выяснилось, что в речи нуристанцев сохранились имена старых божеств, перенесенные на новую религиозную систему. Так, Бога называют иногда не Аллах или Худо (перс. «Бог»), а говорят Имра или Ямрай – это имя верховного божества языческого пантеона. Дьявола – шайтана – называют Багишт. Это происходит, как правило, во фразеологизмах: «Бог тебя накажет» или «такой ты черт». Иногда можно услышать упоминание духов вроде фей. Также в местной мифологии были чудища, великаны, которые именовались Юш (зловредный дух, демон) – аналог индийского «якша». В народной культуре это имя сохранилось, используется в речи для обозначения сильного, крупного и высокого человека. Человек, у которого я гостил, носит фамилию Юш – так в школе прозвали его отца. Впоследствии тот стал военачальником, сыновья пошли тем же путем, и, вообще, для нуристанцев характерна карьера в силовых структурах – еще с языческих времен, когда их предков брали в плен мусульманские правители (пуштуны, тюрки) и воспитывали подобно мамлюкам и прочим янычарам.

- В целом ислам в Нуристане был насажден насильственным способом?

- По-разному. В течение XIX века селения на окраинах Нуристана принимали ислам кто добровольно, кто не очень, и окончательным аккордом покорения языческой области, которую тогда именовали Кафиристан («страна неверных»), стал завоевательный поход кабульского эмира Абдуррахман-хана в 1895-1896 годах, а также серия карательных операций, последовавших за этим походом. Ведь некоторые селения оказывали ожесточенное сопротивление. Они могли поначалу принять новую религию, новый порядок и кабульскую администрацию, после чего выреза́ли оставленный гарнизон и мулл, что затем приводило к бо́льшему геноциду этого населения и их депортации в районы вокруг Кабула – чтобы оторвать от корней, от традиций, привить людям новый образ жизни и религию.

Итальянский документальный фильм о калашах (1955 год)

- Как в целом народы Нуристана воспринимают картину мира, в том числе политическую? Остаются ли в полном смысле этого слова изолированным народом или молодежь, как и везде, уезжает в города на заработки?

- Бесспорно, что люди, которые мигрируют в города или даже за границу, зачастую утрачивают родной язык либо их родители не прикладывали усилий к тому, чтобы дети говорили на нем. Так, зачастую кабульские дети говорят на дари и пушту, однако есть и принципиально настроенные родители, которые разговаривают дома только на родном языке. В Нуристане языков четыре – с некоторыми оговорками можно и больше назвать. Есть надежда, что эти малые народности не ассимилируются окончательно.

Но, безусловно, малые языки вымирают, некоторые исчезли в течение XIX века, что отмечают лингвисты, заставшие последних стариков как в горных селениях, так и в долинах, где до некоторых пор чудом еще сохранялись древние языки. Важно отметить, что провинция Нуристан, ее земля имеет ограничение по численности населения, которое она может прокормить. То есть, грубо говоря, в Нуристане может жить, кормиться порядка 100 тысяч человек. Сложно говорить о том, какое количество проживает там сейчас, поскольку проводить перепись затруднительно, эти оценки условны – однако перенаселение и безработица налицо. Еще сложнее говорить о количестве носителей нуристанских языков, поскольку есть некоторое количество людей, которое не говорит или почти не говорит на них, но является выходцами из этих районов. Всего нуристанцев может быть и порядка 200 тысяч, может, и больше, но нет информации, сколько из них говорит на своих языках уверенно. Лингвисты отмечают, что есть некоторый процент жителей, проживающих в горных селениях, которые вообще не говорят на дари/пушту, но в наше время это редкость, поскольку начальное образование для мужчин охватывает бо́льшую часть страны. Детей учат исламу на государственных языках, хотя Коран написан на арабском. В моем архиве есть нашиды – исламские песнопения – на одном из нуристанских языков. Это запись 1990-х годов, оцифровка с кассет. Любопытно, что зачастую афганская и мусульманская идентичность сливаются, и с уходом пережитков народной религии восточные горцы утрачивали и язык, переходили на пушту (это происходит до сих пор). Переход на персидский язык (дари) у ряда иных народностей случился раньше (до прихода пуштунов).

Сосуд для масла, Нуристан, XX век. Национальный музей Нуристана в Кабуле. Фото Святослава Каверина

Конечно, малоземелье, безработица, малые возможности по образованию и здравоохранению вынуждают людей переселяться в города, мигрировать за рубеж. Как правило, это происходит не напрямую из деревни, а через город, то есть чаще мигрируют дети городских жителей, они приучены к городскому быту – и крупным языкам.

- А каков быт, домашний уклад тех, кто остается? Особенности кухни, например?

- Быт и кухня во многом остались прежними. Выращивают злаки, собирают ягоды и фрукты, в какой-то мере развито рыболовство, в отдельных местах в местный рацион входит дичь, но в меньшей степени, чем в прошлом, так как она перебита. Еще в языческий период кукуруза проникла в Нуристан, пекут лепешки из кукурузной муки. Любопытно, что у нуристанцев даже после исламизации сохранился уклад хозяйства. Наиболее архаичным остается производство продуктов из молока – технологии, рецептура, сосуды и прочая утварь, которыми они пользуются. Бурдюки из кожи, в которых сбивается молоко, емкости для масла, сыра, различные ложки, черпаки. Многое до сих пор изготавливается из дерева, как и в старые времена.

- А виноград?

- Да, растет виноград, в прежние времена из него делали вино, но тех масштабов возделывания уже нет. Древние каменные давильни, которым тысячи лет, сейчас не используются по назначению, в 1990-е годы моджахеды пытались их даже взорвать как атрибут чего-то богомерзкого и греховного, однако уничтожить не удалось. Так, на юге Нуристана остались священные виноградные рощи, связанные с культом вина, исследователи связывают само имя «калаш» и калашскую идентичность с этими рощами и культом. В наше время вино производят калаши-дарды на пакистанской стороне.

- Можно подробнее про происхождение нуристанцев, калашей и их соседей?

- Первоначально это имя приняли несколько родственных народностей юга и юго-востока Нуристана. Вооруженная группа из их среды завоевала долины на юге Читрала в нынешнем Пакистане, они передали свое имя местным жителям, которые говорили (и говорят) на языке дардской ветви. Пусть и родственном, но другом. И теперь именно эту народность, которая сохраняет язычество, мир знает как калашей, хотя они калашами являются вторично (но уже несколько веков). В то же время народности юга и юго-востока Нуристана больше знают по их территориальному наименованию: вайгальцы, вамаи и пр. Между этими нуристанцами и калашами-кафирами есть принципиальные различия: религия, язык, костюм женщин, поведение.

Калашские женщины. mirtayn.ru

В языческие времена территория Нуристана включала в себя 3 сообщества. В центральной долине Парун существовал теократический строй, когда один род по преданию происходил от божества, остальные рода были вторыми в этой иерархии, но равными между собой. В этой долине не было ремесленников из числа покоренных аборигенов (которые считались ритуально нечистыми) – таким образом, ремесленники Паруна (все из свободного класса) могли изготавливать фигурки божеств, которые экспортировались в другие языческие районы. На южных рубежах Кафиристана существовал эгалитарный строй, при котором каждый человек должен был добиваться положения в обществе путем воинских заслуг или пиров для соплеменников, приобретал конкретный статус в существовавшей тогда иерархии.

Южнее нуристанцев проживают народности, говорящие на дардских языках, прежде также язычники. Часть этого населения предгорий была порабощена нуристанцами тысячу лет назад, от них и происходит класс ремесленников. Постепенно пояс дардских народов исламизировался, но еще в конце XIX века отдельные деревни придерживались традиционных верований. Тогда люди поколениями оставались полуверцами, их называли «нимча» – по-персидски «ни то ни се».

Только в первой половине XX века муллы при усилении государственной власти, при усилении администрации на местах проводили политику искоренения пережитков язычества и приведения местного населения к «правильному исламу», а не тому народному, который исповедовался. Южнее и западнее дардов-пашаи проживают таджики и пуштуны. Пуштуны совершали набеги на языческие области, вытесняли «неверных» и даже исламизированное дардское население выше в горы, занимали их земли, ассимилировали. Так, например, пуштуны племени сафи частично происходят от местных горцев, поэтому они не в полной мере являются пришельцами. И тем более местные жители, известные теперь как народ пашаи, пусть и говорящий на ряде малопонятных друг другу диалектов, не являются пришельцами из Индии, как их называют пуштуны, которые сами появились в этой области 4-5 веков назад.

Абдур-Рахман-хан, эмир Афганистана, обративший нуристанцев в ислам. wikipedia.org

Во время всех этих пертурбаций язычники южных районов Нуристана были вынуждены постоянно доказывать свою воинскую состоятельность, воюя с соседями-мусульманами: так, например, мальчик не имел права носить штаны, пока не убьет первого врага и не принесет его тюрбан в качестве доказательства. Также он был лишен возможности жениться и прочих прав взрослого мужчины (до инициации). Это был вопрос выживания. На северо-западе и северо-востоке сформировался общественный строй, сравнимый с аристократией, где вождество стало наследственным. Во всех областях Кафиристана существовал такой институт, как совет старейшин, куда люди входили по своему возрасту и имущественному положению. При этом у северных кафиров – их называли «сияпушами», то есть «одетыми в черное», – существовали именно вожди. В память об этих вождях и других важных представителях общины спустя год после смерти на кладбищах устанавливались деревянные фигуры. Это были не идолы для поклонения, а именно памятники, фигуры конкретных людей, достаточно схожие со своими прототипами. Также ставились фигуры женщин в память о женах вождей или неких мудрых представительницах своих племен.

- А вообще как отношение к женщине складывалось?

- Положение женщины было двояким. Всякую свободу сопровождают обязанности, некоторые обязательства перед обществом. Скажу, например, о народе калашей в Пакистане: часть из них принимает ислам, но растет и языческая доля населения, при этом пропорция примерно 50 на 50 сохраняется. Мужчины переходят в ислам, чтобы получить работу в городах, где после принятия новой веры к ним будут относиться более благожелательно и давать работу. Женщины выходят замуж за соседей-мусульман (своей народности и прочих), и женщина-мусульманка уже не должна выполнять тяжелую физическую работу, которую выполняют женщины кафиров-калашей, – переноску грузов и все сельскохозяйственные работы. Языческая женщина несет более тяжкое бремя, нежели женщина-мусульманка, которая прикована исключительно к дому, должна рожать дюжину детей и выполнять всю работу, с этим связанную.

Я имел возможность наблюдать жизнь городских нуристанцев изнутри – конечно, исключая женщин. Некоторых я видел, но не общался. Женщины живут своей жизнью по другую сторону стен и заборов, совершенно обособленно. Имеют отдельный этаж в доме или хотя бы «запретные» комнаты. То есть общество разделено. В языческий период это было не так. Еще до войны, до 1980-х, женщины спокойно общались с западными исследователями, которые приходили в деревни. Позволяли себя фотографировать, хотя и смущались. Иногда это возбранялось, но в целом они были достаточно открыты, не носили паранджу, платки носили именно как косынки, привычным для нас способом. Костюм нуристанок до 1970-х годов был во многом схож с костюмом языческого периода. Все изменилось в 1980-е, в период джихада. Сами афганцы это десятилетие называют временами джихада. В старые времена женщины сами выбирали себе мужей, могли привычным для нас образом с кем-то познакомиться, дружить, любить, вступать в добрачные связи. Существовали измены, которые карались штрафами. Один пуштун рассказал, что такое существует до сих пор, причем мужчина, отбив у кого-то женщину, тем самым демонстрирует свою удаль, а уплатив штраф, может сделать ее своей женой. Так и женщины якобы ждут, пока их кто-нибудь отобьет. Но не следует забывать, что этот рассказ был услышан от пуштуна, и эта информация может быть наветом или отголоском прежних представлений о «диких» горских народностях. В начале XX века исламизация была поверхностной, а сейчас обстановка достаточно жесткая, в районах, подконтрольных «Талибану», женщин за песни и танцы просто бьют.

Село Камдеш в Нуристане. wikimapia.org

- Как вообще происходит разделение труда у нуристанцев? Как устроена община?

- Хотя исламизированные женщины калашей уже не выполняют такой объем хозяйственных работ, как их соплеменницы из языческих деревень, у нуристанцев традиционное разделение труда сохранилось (все они теперь мусульмане). Мужчины занимаются скотом, служат в армии и полиции, могут работать в городах. Другая часть мужчин присоединилась к талибам и другим радикальным группировкам и занимается тем, что воюет против своих соплеменников, служащих в армии и полиции. Также есть огромное количество безработных мулл, которые отучились в Пакистане и просто сидят дома, их кормит семья, община. К пожилому человеку отношение почетное, это закреплено и в исламе, и в языческое время так сложилось. Но дело не столько в возрасте количественно, сколько в опыте, связанном с этим возрастом.

Женщины тем временем встают в 2 часа ночи, пару часов ходят по окрестным холмам, собирая хворост, в 4 часа принимаются за растопку и готовят завтрак, чтобы к 6 утра он был готов. Мужчина к этому времени встает, выполняет процедуры, молится и завтракает. По моим наблюдениям, не все совершают омовение перед намазом, то есть следуют религиозным предписаниям недостаточно вдумчиво. Затем день мужчины проходит в соответствии с его личным образом жизни, а женщина работает на огороде – нескольких террасированных клочках земли. Эти наделы ступеньками спускаются по склону, равно как и сами дома. По сути, каждая такая деревня является единой системой, где крыша одного дома служит двором другого, одна гора-деревня – как наша высотка. Так и в Кабуле холмы застроены (там на высотах живут бедняки). Дома «ступеньками» можно наблюдать в Восточной Турции, Иране. Скорее всего, стилистика местной архитектуры происходит из Закавказья. На территории СССР такие сооружения можно было наблюдать в Дагестане, Осетии и Грузии, сейчас это, к сожалению, почти исчезло. Таким образом, можно найти много параллелей в искусстве и быту горцев Среднего Востока и рубежа Европы и Азии.

Резные статуэтки кафиров в Национальном музее Афганистана в Кабуле. knownuristan.blogspot.com

- Какие необычные традиции, обряды, с вашей точки зрения, отличают Нуристан от других регионов?

- Язычников того района отличала специфическая похоронная традиция. Покойников клали в ящик над землей. Ящик имел две ножки-планки, крышку. Декор отсутствовал. Со временем ящики разрушались, звери растаскивали содержимое, местные жители считали это нормальным, естественным. Ящики устанавливались в специально отведенном месте при соответствующем запахе – для местных это было в порядке вещей, заодно они четко понимали, куда идти не надо. Можно провести некоторые параллели с зороастрийским погребальным обычаем, когда мертвое тело не должно было осквернять стихии, – ни землю, ни воду, ни огонь, и покойников складывают в башни молчания.

У язычников принцип неосквернения стихий соблюдался в момент похорон, а что происходило на кладбище в дальнейшем, их не волновало, они не заботились о сохранности этих ящиков и останков. Также известны захоронения в пещерах, некоторые предметы из которых попали потом в европейские музеи (уже в XX веке, когда исследователи смогли посетить долины Нуристана). После исламизации тела стали класть под землю в саване, однако над могилами ящики продолжали ставить и начали украшать их резьбой.

Священными и ритуально чистыми у калашей и нуристанцев считаются пастбища, расположенные над долиной, в горах. Ритуально чистыми являются козы и прочий скот, а также, собственно, мужчины. Наиболее чистыми считаются горные козлы и горный баран Марко Поло (он же памирский архар), поскольку на высоте обитают боги, следовательно, животные, там живущие, – их соседи и также священны. Мужчины, как ритуально чистые представители своего общества, имеют право туда ходить. Культ козы, скорее всего, был унаследован от индоарийского населения, заселившего горы ранее предков нуристанцев. А возник он, вероятно, еще до миграции индоевропейского населения в эти области и является наследием аборигенов горных районов Среднего Востока. Как корова является кормилицей и священным животным для индуистов, так коза является кормилицей для горцев. Это можно наблюдать во многих других культурах. Даже у греков Зевса вскормила коза.

- Какие из народных промыслов нуристанцев вы бы отметили?

- В основном развита резьба по дереву. У ряда народностей резьба по камню развита тоже, но не в этой области. Удивительно, но нуристанцы не оставляли петроглифов, в то время как Памир, Гиндукуш, области к востоку, Тибет и горные районы Центрального Афганистана испещрены петроглифами. Изображались козлы, например, и прочие сценки из жизни различных эпох – от каменного века до самого недавнего прошлого. В Нуристане петроглифы почему-то отсутствуют. При этом там есть две скалы с историческими надписями, одну из которых (якобы) оставили войска Тамерлана, которые проникли в эту область на краткое время. Вторую надпись оставили по приказу Абдуррахман-хана, который покорил Кафиристан.

После исламизации над могилами стали ставить богато декорированные деревянные ящики, резьба выполнялась исключительно в местном традиционном стиле. Саму идею нуристанцы переняли от своих соседей, исламизированных чуть ранее, у которых также сохранились пережитки язычества в быту. Уже в середине XX века муллы из числа местных жителей, прошедшие обучение в Пакистане, который является историческим соперником Афганистана и имеет с ним исторически спорную общую границу, начерченную британцами, стали обучать местных правильному исламу, очищенному от пережитков, и приказали разрушить все эти гробы и гробницы. В раннеисламский период вокруг могил ставились заборы, иногда целые павильоны. Это краткое культурное явление охватывает полвека. В некоторых районах грандиозные сооружения могли воздвигаться и до принятия ислама.

Резное кресло с антропоморфными изображениями. Сват-Кохистан, север Пакистана. Фото Святослава Каверина

Во время серии гражданских войн большинство таких мест было разрушено, некоторые элементы этих сооружений уходили на антикварный рынок Пакистана. В то же время в антикварные лавки Кабула попадали резные кресла пакистанских горцев, которые в Кабуле выдавались за резные кресла нуристанцев. Однако есть разница в стилях! Мне удалось изучить доступные образцы в музеях мира, а также в различных антикварных магазинах, и я пришел к выводу, что в Кабуле именно нуристанских кресел практически нет, их нет даже в Этнографическом музее при Академии наук Афганистана. Все, что там стоит, происходит из верхних районов долины Сват на севере Пакистана, равно как и резное кресло, которое можно будет увидеть на выставке в Музее Востока. Оно было куплено в Кабуле, названо нуристанским, но таковым не является. В то же время это очень любопытный образец с человеческими фигурками на спинке.

- Что из элементов одежды, украшений, кроме упомянутого паколя, показалось Вам интересным?

- Язычников отличало ношение витых гривен. Изначально их изготавливали из серебра, в XX веке – из монетного сплава и других недорогих материалов. В языческий период их носили вожди, великие воины, люди, заслужившие свой статус пирами, а также их жены и дочери. После исламизации все украшения, кроме перстней и иногда серег, стали исключительно женским атрибутом, гривны же до 1970-х годов носили в горных районах в области Нуристан и в соседних областях, а также на севере Пакистана, откуда они и происходят. Сегодня гривны носят пастухи-мусульмане и женщины старшего поколения в высокогорных селениях, то есть они практически вышли из обихода. Существует несколько типов гривен, например, с обилием подвесок-монет, но жители высокогорных селений предпочитали тип витых гривен. После исламизации гривна стала мотивом резьбы по дереву. Ею могли украшать мебель, элементы архитектуры, надгробия и даже посуду – например вокруг горлышка кувшина. Так вещь из физического мира перешла в мир символов.

В языческие времена мужчины калашей и нуристанцев носили просторные рубахи и штаны (как шерстяные, так и хлопковые), но более прилегающие, чем у мусульман, а также костюмы, сшитые из козьих шкур. На сегодняшний день костюм калашей практически идентичен костюму их соседей, то есть к периоду войны произошла унификация мужской одежды в регионе, однако некоторые черты сохраняют этническую специфику. Например, калаши в валик паколя часто вставляют перо или цветок, в отличие от своих соседей. Нуристанцы нередко носят белую шерстяную куртку с пестрым орнаментом, которая раньше была атрибутом исключительно центральной долины Парун, а теперь стала символом нуристанцев и попала к калашам в Читрал тоже. В настоящее время можно наблюдать процесс формирования новой нуристанской нации, сохраняющей отдельное самосознание, говорящей о своем прошлом с гордостью, где элементы традиционной культуры не уступают по важности их мусульманской идентичности и должны помогать вырывать молодежь из пут радикализма.

Также в Нуристане сохраняется традиционная музыка, несмотря на то что в некоторых районах она была полностью искоренена радикальными муллами. Записи из моей коллекции будут представлены на выставке. Так как в Нуристане существовало 3 области, 3 общества, то соответственно делились языки и музыкальные традиции, полностью совпадающие с границами этих сообществ, племенных групп.

Кладбище калашей. Фото wikimedia.org

- Сохранились ли в исторической традиции местных горцев воспоминания об Александре Македонском? (что вообще характерно для горных народов Центральной Азии)

- В некоторых селениях традиционно могли передаваться из поколения в поколение легенды о происхождении жителей от солдат греческой армии, которая, впрочем, по пути собрала воинов со всех пройденных ими земель. Однако мне это видится стремлением найти себе статусных предков, которое наблюдается почти у всех народов Среднего Востока. В то же время часть нуристанцев сообщала о своем происхождении от арабов-язычников, которые покинули Аравию под давлением сформировавшейся мусульманской общины. Но можно найти и другие легенды. Например, о жителях центральной долины Парун – дескать, они происходят от русских, и вообще тех жителей отличает чрезвычайно странный для их соседей язык, который в этой отдельно взятой долине мутировал и поэтому кажется чуждым и непонятным, хотя не подлежит сомнению, что он является одним из нуристанских языков. Лингвисты установили это четко.

За последние годы упоминание связи с Александром Македонским откровенно надоело. Стоит найти в горной деревне двоих голубоглазых жителей – их тут же фотографируют и ставят на обложку сенсационной статьи о том, что в Азии живут потомки греков, или даже: «В Пакистане обнаружены древние русские» – это утверждение является ошибочным со всех сторон. Если говорить о связи с греками, о ней заявляют жители юга и юго-востока Нуристана, это как раз та общность народов, которая тоже именует себя калашами (первично). С моей точки зрения, это не более чем красивая легенда и попытка создать себе почетную генеалогию (старая попытка, подпитываемая сегодня культурным и социальным кризисом). Генетические исследования последних 10 лет показали, что предки, происходящие из Восточного Средиземноморья, общие с греками, были у некоторой доли современного пуштунского населения – в рамках той выборки биологических образцов. Маловероятно, что дальнейшие исследования по другим народам покажут значимый греческий след. В языке пушту также наблюдаются следы греческого языка – названия хозяйственных орудий, унаследованные через посредство бактрийского языка, который не является предком пушту, но тоже был восточноиранским языком, относительно близким.

- Что для Вас наиболее ценно именно в представляемой экспозиции?

- Драгоценных или откровенно антикварных вещей на выставке представлено не будет. Самым старым там является наконечник стрелы, который мне для выставочных целей предоставил нуристанский старейшина Акбар Гарзай, в кабульском доме которого размещен Национальный музей Нуристана. Он хочет добиться от властей, чтобы ему предоставили землю для постройки отдельного здания музея, где бы проводились исследования и научная работа. Также я упоминал резное кресло, происходящее из долины Сват в Пакистане, – оно относится к рубежу XIX-XX веков, Интерес представляют украшения, которые собрал коллекционер и исследователь Александр Емельянов. Несколько образцов оружия предоставил Дмитрий Милосердов, включая характерный кафирский кинжал, аналогию которому можно увидеть на каменных изваяниях всадников в индийском Кашмире. Из одежды выделю тяжелое шерстяное пальто из долины Панджшер в Афганистане (ему около 80 лет) и старое платье калашей, украшенное минималистичной вышивкой по подолу.

- Хотели бы Вы еще раз попасть в Нуристан, остались у Вас там друзья среди местных жителей?

- Да, конечно. Я езжу как гость, как друг – не по контракту или командировке, а самостоятельно. Живу среди людей, общаюсь на равных. Это значительно интереснее, приятнее, люди более открыты, чем при официальных контактах.

С нуристанцами, пашаи и представителями других народов Афганистана я общаюсь не только через Интернет или когда приезжаю в Кабул, но и в России. Каждый год к нам приезжают учиться по квоте 365 студентов на гражданские специальности, а также некоторое количество курсантов армии и полиции. Часть из них мигрирует, получает российское гражданство, приезжает на работу. (Некоторые афганцы потом едут в страны Европы и получают там политическое убежище). Среди этих людей есть несколько нуристанцев – как постоянно живущих здесь, так и студентов. Мне известно более 10 человек смешанного русско-нуристанского происхождения разного возраста.

Cоветские геологи Г. Еременко (слева) и Л. Россовский (справа) отдыхают в нарядах местных жителей. Афганистан, долина реки Печ, 1975 год. Фото предоставил А. И. Тищенко

- Вас нуристанцы идентифицировали как русского, то есть как человека, чьи земляки в 1979 году ввели армию в Афганистан?

- Если говорить о внешности, то не всегда во мне опознавали русского, все-таки я ходил в местном костюме. В некоторых случаях это не помогало, и люди каким-то волшебным образом без единого слова с моей стороны понимали, что я русский. Мнение у местных жителей на мой счет было разное, однако, когда мы говорили о России, как правило, я слышал положительные мнения, воспоминания о лучшем, о сотрудничестве, о тех усилиях, которые СССР прикладывал к развитию Афганистана, – даже задолго до войны: наши страны связывает вековая история взаимодействия и сотрудничества. Дипломатические отношения между Афганистаном и советской Россией были установлены ровно 100 лет назад — в 1919 году.

- Есть ли перспективы исследований Нуристана?

- Для полевой работы перспектив мало. В связи с тем, что местная администрация не может или не хочет обеспечивать приезд, проживание и перемещение исследователей. Об опасности или безопасности в Афганистане вообще сложно говорить. Кабул – это не трущобы какой-то латиноамериканской страны, где можно за пару минут лишиться мобильника, кошелька и даже жизни. Внешне Кабул и другие города выглядят обычно. В то же время там случаются происшествия. Существует опасность для иностранцев, поскольку их время от времени похищают ради выкупа, – и навряд ли кто-то этот выкуп получает: иностранцев вызволяют спецслужбы их стран в сотрудничестве с афганскими службами. Во многих странах гражданам категорически не рекомендуется посещать Афганистан. На сайте МИД России Афганистан помещен в черный список – не для туристов. В то же время российские путешественники, автостопщики туда едут, ветераны хотят посетить места службы, также есть ряд исследователей, которые хотят посетить Нуристан и другие провинции для проведения полевой работы, но в связи с обстановкой она более вероятна в Кабуле и в других крупных городах – с выходцами из различных провинций, народов.