Полигон для дискуссий с поправкой на Семипалатинск

Буквально в последние два года атомная энергетика в Центральной Азии получила новый старт. Россия и Узбекистан договорились о совместном строительстве АЭС (на четыре энергоблока) в Джизакской области к 2030 году. В апреле 2019 года президент Путин сделал такое же предложение президенту Казахстана Касым-Жомарту Токаеву – но перспективы этого проекта более туманные, не в последнюю очередь из-за настороженного отношения населения к атомной энергетике. Память о Семипалатинском полигоне и радиоактивном загрязнении территории Казахстана весьма сильна. Но и плюсы мирного атома нельзя сбрасывать со счетов.

Чтобы более реалистично понимать перспективы строительства АЭС в Казахстане, британские и казахстанские ученые провели первое научное исследование общественного мнения относительно строительства АЭС в Центральной Азии. В их опросе участвовали жители Актау и Нур-Султана. Исследователи пытались понять, от чего зависит критическое и, наоборот, позитивное отношение к строительству АЭС – и как властям лучше строить свою стратегию по работе с общественностью в этом вопросе, уходя от принципов тотальной секретности. Работа ученых (Support for nuclear power in Central Asia: examining historical and spatial separation) вышла в журнале Post-Communist Economies.

Нет рывка без атома

Экономика Казахстана сильно замедляется из-за стареющей инфраструктуры, унаследованной от советских времен. Его энергетика, например, функционирует за счет угля, на который приходится 58% потребления энергии от первичных источников. КПД производства энергии низкое. Горнорудная промышленность и металлургия, от которых очень зависит экономика, требуют много энергии, особенно в условиях сурового континентального климата. Ветшающая сеть магистральных ЛЭП «теряет» энергию. Наконец, электричество стоит очень дорого, и многим предприятиям приходится субсидировать расходы, что тоже не способствует росту.

Электростанция в Казахстане. Фото с сайта Zakon.kz

В энергетической системе Казахстана царят угольные электростанции, подчеркивают ученые. В 2018 году они давали 81% электричества – доля угля даже выросла с 2009 года (до 75%)! Несмотря на активную добычу природного газа в стране, он слабо заменяет уголь в энергетике – в отличие от США. Газ уступает углю по дешевизне и привлекательности для частных компаний (кроме того, на внутреннем рынке он еще и в дефиците).

Экология тоже страдает: в 2016 году зафиксировано выбросов CO2 на 267 миллионов тонн. Для страны с относительно небольшим населением и «компактной» экономикой (около 240 млрд долларов) это очень много. По выбросам парниковых газов Казахстан находится на двенадцатом месте в мире (21 тонна на душу населения). При этом республика подписала Рамочное соглашение ООН об изменении климата, Киотский протокол и Парижское соглашение – и к 2030 году обязана сократить выбросы на 25% по сравнению с 1990 годом. Непонятно, как это совместимо с амбициозными темпами развития, обозначенными в «Стратегии 2050», — ростом спроса на электричество, развитием новых месторождений нефти и строительством новых промышленных объектов вместе с Китаем. Наконец, в той же «Стратегии 2050» указана цель обеспечить 50% энергии от возобновляемых и альтернативных источников!

В свете этих фактов ученые уверены, что у Казахстана есть отличный стимул развивать атомную энергетику. Не надо забывать о том, что страна остается главным производителем урана в мире. В 2019 году республика открыла первый банк низкообогащенного урана, где страны — члены МАГАТЭ могут закупать топливо для своих реакторов. Однако у строительства первой АЭС в стране немало препятствий – и геополитических, и общественных.

Начнем с того, что в СНГ инициатива по строительству АЭС исходит от России. Росатом еще при Сергее Кириенко принял амбициозную программу развития энергетики, вышел на рынки Китая, Индии, Турции и других стран, став ведущим глобальным игроком этой индустрии. Но если контракты с крупными экономиками вряд ли дают России рычаги политического влияния, то в СНГ, подчеркивают ученые, у властей есть опасение, что зависимость от Росатома в строительстве и эксплуатации АЭС повлияет на отношения с РФ и сделает их еще более неравными. Политизированность этого вопроса ярко проявилась в 2019 году, когда Путин предложил построить АЭС новому президенту РК Токаеву. Несколько лет назад новый лидер Узбекистана Мирзиёев принял аналогичное предложение – но он был и остается полновластным главой республики, тогда как позиция Токаева более уязвимая.

Центр Семипалатинского полигона - город Курчатов. Фото Alexander Liskin с сайта Wikipedia.org

Видимо, поэтому Токаев опасается негативной реакции общественности, ущерба для своего рейтинга и не дает однозначного согласия на проект Росатома. Несмотря на то что Казахстан считается авторитарным государством, вопрос строительства АЭС там сильно зависит от общественного мнения, уверены ученые. А оно настроено скорее негативно из-за радиоактивного заражения Семипалатинского полигона, где территория Казахской ССР использовалась для испытания ядерного оружия, и из-за памяти о катастрофе на Чернобыльской АЭС. Всего в Семипалатинске в 1961-1989 годах провели 340 подземных испытаний, а еще 17 — на полигоне Азгир и у деревни Сай-Утес (Мангышлак) в западном Казахстане. Для сравнения, в соседнем Узбекистане провели всего два подземных испытания, в Туркменистане – одно.

Грамотные — за

Но, возможно, позиция людей меняется, и рациональные аргументы в пользу атомной энергетики возымели эффект? Чтобы выяснить это, авторы статьи провели опрос об отношении к АЭС в двух городах Казахстана – столице Нур-Султане и Актау — городе, где в 1972-1999 годах работал уникальный Мангышлакский атомно-энергетический комбинат. Силу ему давал реактор на быстрых нейтронах БН-350 с установленной тепловой мощностью 350 МВт, питавший опреснительную установку, вырабатывающий тепло и электричество. Реактор закрыли по причине остановки промышленных предприятий в Мангыстауской области и по соображениям безопасности. В столице легко получить срез самых разнообразных мнений, зато респонденты в Актау лично соприкасались с атомной энергетикой.

В 2016 году ученые взяли интервью у 113 взрослых в Нур-Султане и 91 – в Актау, пытаясь получить репрезентативную по полу, возрасту, уровню образования и доходу выборку. Часть вопросов была посвящена выяснению демографических характеристик, остальные – отношению к атомной энергетике. В частности, исследователи прямо спрашивали: «Поддерживаете ли идею строительства АЭС?» (по шкале из пяти пунктов, от «категорически против» до «категорически поддерживаю»). Задавались и другие вопросы: «Может ли АЭС работать без аварий?», «Если АЭС построят около вашего города, будете ли вы подвержены радиации?», «Согласны ли вы с тем, что АЭС наносят существенный ущерб окружающей среде?», «Создаст ли АЭС новые рабочие места в том регионе, где ее построят?»

Мангышлакский (Мангистауский) комбинат. Фото с сайта Voxpopuli.kz

Опрос показал, что 60% респондентов выступают против строительства АЭС, категорически или умеренно, 9% все равно, 31% поддерживают атомную энергетику. Примечательно, что две трети опрошенных придерживаются умеренных взглядов. Это хороший знак для развития атомной энергетики: на мнение людей проще влиять, когда они не настроены радикально (за или против). Смягчает позицию казахстанцев относительно АЭС прежде всего возраст, образование и достаток: молодые выпускники вузов с доходами 121-160 тысяч тенге наиболее умеренно настроены. Малообразованные респонденты более склонны выступать резко против АЭС. Пол опрошенных влияет на их мнения, но сложным образом: женщины более склонны резко протестовать против атомной энергетики и умеренно ее поддерживать, а мужчины – скорее сильно за АЭС.

Что касается географии, то в Актау против АЭС выступает куда больше респондентов, чем в столице. Это неудивительно: в Мангистауской области люди лучше знакомы с атомной энергетикой и видят ее в негативном свете. Наконец, сильно влияет на отношение к атомной энергетике уверенность в том, что она создаст новые рабочие места.

Нужен диалог

По мнению ученых, население страны можно разделить на три группы:

- противники атомной энергии. Судя по результатам исследования, это люди, опасающиеся аварий, радиации, рисков для окружающей среды, малообразованные люди, родители маленьких детей;

- те, кто примирились с рисками и неохотно, но принимают атомное будущее. Это прежде всего женщины с высшим образованием;

- активные сторонники строительства АЭС, прежде всего мужчины и те, кто ожидают от них пользы для экономики своего региона.

Из этого следует, что если государство заинтересовано в развитии атомной энергетики, то оно должно вести разъяснительную работу и просвещать население на тему безопасности АЭС и их воздействия на окружающую среду. Конечно, атомная энергетика в авторитарном государстве развивается только сверху как элемент форсированной модернизации, где большая наука идет рука об руку с технологией и политическими решениями. Но нежелание (или неумение) вовлекать гражданское общество и простых людей в процесс принятия решений рискуют повредить проекту атомной энергетики в Казахстане.

Вид на Чернобыльскую АЭС со стороны города Припять. Фото "Ферганы"

Власти страны должны понять, что АЭС можно строить только там, где местные сообщества не отвергают их, предупреждают ученые. Даже в России глава Росатома заявляет, что без взаимодействия с общественностью у ядерной энергетики нет будущего. Одних уверений со стороны властей, что АЭС безопасны и государство гарантирует высокий уровень защиты от рисков, недостаточно. Увы, полная безопасность этого типа энергетики (даже при условии грамотного строительства и компетентных инженерных кадров) – миф. Исследователи отмечают, что государству надо принять бремя ответственности и выделить ресурсы на создание инфраструктуры для адекватного реагирования на любые аварии.

Атомная энергетика – это не только наука, экономическое планирование и геополитика. Решение о строительстве атомных электростанций затрагивает здоровье и благополучие многих, поэтому невозможно без согласия со стороны людей. Общественные слушания и публичное обсуждение экологических условий строительства АЭС не менее важны (с учетом памяти о Чернобыле и Семипалатинске).