По законам военного времени

С 25 марта в Киргизии борьба с эпидемией коронавируса COVID-19 фактически передается в руки силовиков. В крупнейших городах страны и районах, затронутых эпидемией, вводится режим чрезвычайного положения. На этих территориях созданы комендатуры, которые возглавили представители МВД. К обеспечению порядка будет привлечена армия. Таким образом, Киргизия стала первой страной Центральной Азии, которая официально признала борьбу с COVID-19 чем-то вроде войны.

Вируса нет, а меры есть

Власти Кыргызстана оперативно отреагировали на появление нового коронавируса COVID-19. Республиканский штаб по предупреждению проникновения на территорию страны и недопущению дальнейшего распространения коронавирусной инфекции был создан 26 января, когда COVID-19 казался еще сугубо китайской проблемой. Лишь за несколько дней до этого были выявлены первые случаи инфекции за пределами Китая — в Южной Корее и США. А Всемирная организация здравоохранения (ВОЗ) признала вспышку нового заболевания чрезвычайной ситуацией международного значения лишь 30 января.

Тогда же, в январе, киргизскими властями начали предприниматься первые меры безопасности. 22 января приезжающим из Китая стали измерять температуру, 24 января был ограничен ввоз мяса из Китая, 27 января объявлено о закрытии границы с этой страной (причем премьер-министр Мухаммедкалый Абылгазиев заявил, что границу закрыли еще 23 января, но первое время это не афишировали). 28 января был запрещен ввоз любой сельхозпродукции из КНР.

7 февраля правительство предупредило о намерении запретить вывоз из Киргизии медицинских изделий и лекарств, которые могут потребоваться при лечении COVID-19. Фактически власти впервые признали, что вирус, несмотря на все «антикитайские» меры, может проникнуть в страну, а значит — средства для борьбы с ним лучше приберечь.

COVID-19 тем временем окончательно вырвался за пределы КНР: вирус выявляли все в новых странах, пока 16 марта численность зараженных за границами Китая не превысила количество инфицированных внутри первоначального очага. В Центральной Азии первые случаи COVID-19 были выявлены 13 марта в Казахстане. 15 марта вирус был обнаружен в Узбекистане. Мухаммедкалый Абылгазиев 16 марта заявил, что избежать проникновения COVID-19 в Кыргызстан, скорее всего, не удастся. Вместо того чтобы безосновательно убеждать граждан в полной защищенности, власти начали предпринимать жесткие меры для минимизации последствий грядущей эпидемии.

Карантинные меры в Киргизии. Видеорепортаж «Радио Азаттык»

Так, 16 марта в стране ввели госрегулирование цен на ряд товаров первой необходимости (в Киргизии, как и во многих других государствах, новости об эпидемии привели к повышению спроса на эти товары). Кинотеатрам, компьютерным клубам, развлекательным заведениям было предписано прекратить работу. С того же дня на каникулы были отправлены школьники и студенты (детские сады закрылись позже, 20 марта). Мэр Бишкека Азиз Суракматов 17 марта лично поучаствовал в рейде и перед видеокамерой отчитал школьника, который вместо домашней самоизоляции решил провести освободившееся время в так и не закрывшемся компьютерном клубе.

17 марта в Киргизию запретили въезжать иностранцам. В тот же день Духовное управление мусульман Кыргызстана согласилось прекратить пятничные молитвы в мечетях (хотя еще 6 марта в муфтияте заявляли, что такое решение противоречило бы шариату). 18 марта Бишкекской и Кыргызстанской епархиям РПЦ недвусмысленно напомнили, что рекомендация ограничить массовые мероприятия касается всех конфессий. В патриархии первоначально сказали, что будут обдумывать этот вопрос два дня, но в итоге приняли решение о прекращении богослужений уже через несколько часов. И неудивительно: именно тогда, 18 марта, COVID-19 был выявлен в Кыргызстане.

Первые заболевшие

11 марта власти Киргизии предприняли попытку разделить зарубежные страны, затронутые эпидемией, на три категории опасности. Кыргызстанцев, вернувшихся из стран первой категории, постановили помещать на 14-дневный карантин в больницы; приезжих из стран второй категории — на полноценный домашний карантин; а тех, кто прибывал из стран третьей категории, обязали проходить «наблюдение на дому». Однако упорядочить ситуацию не удалось. COVID-19 распространялся быстрее, чем национальные власти успевали подавать отчеты в ВОЗ, а та — составлять сводки, на основании которых киргизские чиновники могли бы править свои инструкции (на что тоже требовалось время).

В итоге первыми официально признанными носителями COVID-19 в Кыргызстане 18 марта стали трое паломников, вернувшихся из Саудовской Аравии. Они прилетели домой 12 марта, когда Саудовская Аравия относилась к третьей категории опасности. 20 марта коронавирус обнаружили у трех паломниц, прилетевших из Кувейта, – еще одной «страны третьей категории». Позднее участковые врачи нескольких Центров семейной медицины пожаловались, что им до сих пор приходится с риском для собственного здоровья посещать на дому приезжих из США, Германии, Франции и других стран, которые неделю назад считались «не такими уж опасными», а теперь с полным правом могут быть отнесены к первой категории.

Карантинный пост в Ноокатском районе. Фото с сайта Azattyk.org

От внешних ограничений Киргизия перешла к внутренним. В Сузакском районе Джалал-Абадской области, где проживали первые заболевшие, моментально заблокировали три села. Оттуда стали выпускать только беременных (на территории нет роддома) и нуждающихся в гемодиализе. В Ноокатском районе Ошской области сразу после выявления второй тройки заболевших тоже установили блокпосты. Затем ограничения на передвижение начали вводиться на многих других территориях. Все это происходило хаотично, далеко не всегда можно было понять – какие органы и на каком основании принимают решение о перекрытии дорог. Впрочем, кыргызстанцы, обычно весьма активно защищающие свои права, не особенно протестовали.

Однако остановить распространение COVID-19 это не помогало. К 21 марта численность зараженных достигла 14 человек, причем два случая были выявлены в Бишкеке. Тогда же, 21 марта, было принято решение с 22 марта ввести в стране режим чрезвычайной ситуации. Это особый правовой режим, регулируемый законом «О гражданской защите». Он в определенной степени расширяет права властей, однако исключительно гражданских. Руководит ликвидацией ЧС специально уполномоченный орган, каковым в данном случае является Республиканский штаб по предупреждению проникновения на территорию страны и недопущению дальнейшего распространения коронавирусной инфекции. Главой штаба является премьер-министр Абылгазиев, в его состав входят в основном чиновники Минздрава, МИДа и других «мирных» ведомств.

Но уже 23 марта Абылгазиев выступил с заявлением о неэффективности режима ЧС. «Режим действует второй день. Но, к сожалению, мы наблюдаем, что многие до сих пор не осознали опасности эпидемии. Многие продолжают вести себя как ни в чем не бывало — беспечно, безответственно. Этим они подвергают жизнь окружающих опасности», — посетовал премьер-министр. Он подчеркнул: «Хочу напомнить, что решение о введении режима чрезвычайной ситуации было трудным, сложным решением. Мы сознательно пошли на этот шаг, отлично понимая, что вводимые ограничения создают большие проблемы для функционирования экономики и повседневного образа жизни сотен тысяч людей. Но другого решения быть не могло, потому что для всех нас нет ничего важнее здоровья и безопасности граждан».

Абылгазиев констатировал: «Отныне органы внутренних дел, патрульная милиция и местные власти будут применять всю полноту власти по отношению к тем, кто своей беспечностью ставит под угрозу здоровье других людей! Легкомыслие далее нетерпимо!»

Вся полнота власти

Однако по закону упомянутые «органы внутренних дел, патрульная милиция и местные власти» даже в условиях режима ЧС могут сделать не так уж много. К утру 24 марта киргизские чиновники это осознали. После этого президент Сооронбай Жээнбеков подписал указы о вводе чрезвычайного положения в Бишкеке, Оше и Джалал-Абаде, в Ноокатском и Кара-Суйском районах Ошской области, а также в Сузакском районе Джалал-Абадской области.

Чрезвычайное положение — это гораздо серьезнее, чем чрезвычайная ситуация. Этот режим регулируется специальным конституционным законом. С 08:00 25 марта, когда начнет действовать распоряжение главы государства, упомянутыми территориями станут управлять комендатуры, возглавляемые силовиками. Комендантом Бишкека назначен заместитель министра внутренних дел Алмазбек Орозалиев. Комендантом Оша, Ноокатского и Кара-Суйского районов — начальник областного УВД Малик Нурдинов. Комендантом Джалал-Абада и Сузакского района сделали начальника Службы по противодействию экстремизму и незаконной миграции МВД Женишбека Джоробекова.

Санобработка в Бишкеке. Фото Александры Мельниковой, "Фергана"

В рамках режима ЧП на указанных территориях будет действовать комендантский час. C 20:00 до 07:00 погулять без специального пропуска не получится. Первоначально было объявлено, что в Бишкеке общественный транспорт, работа которого ранее приостанавливалась, будет ходить, но только с 07:00 до 19:00. Но в ночь на 25 марта власти изменили свое решение: работа транспорта прекращается полностью. Для отдельных категорий граждан введут полный запрет на выход из дома (то есть тот же карантин станет жестче). Всем остальным даже вне комендантского часа разрешается ходить только в продуктовые магазины, аптеки и медучреждения, имея при себе документы, удостоверяющие личность и составленный от руки маршрутный лист.

Для походов на работу придется запастись справкой от руководства предприятия, заверенной комендатурой. Функционировать продолжат лишь организации, производящие, перевозящие и продающие продукты питания, лекарства, ГСМ и газовые баллоны, а также банки и предприятия ЖКХ. И, конечно, вводится строгий порядок въезда и выезда. Так, в Бишкек теперь можно будет попасть только через 12 санитарных постов.

Более того — трудоспособных граждан могут привлекать к работам по ликвидации эпидемии (хотя власти будут обязаны соблюдать правила охраны труда и здоровья подневольных работников). Вводится запрет на увольнения по собственному желанию без уважительных причин. Конечно, эту меру вряд ли будут применять к юристам или турагентам (и так оставшимся без работы из-за происходящего), но вот врачей, которые уже начинают проявлять признаки недовольства условиями труда, запрет может коснуться напрямую. Под контроль возьмут и СМИ — их обяжут «во избежание нагнетания обстановки» публиковать сообщения комендатур.

А главное — к охране общественного порядка, помимо милиционеров, привлекут военных. Это подтвердил начальник Генштаба Райимберди Дуйшенбиев. При этом, по словам Дуйшенбиева, в Киргизии (как и в Узбекистане, и в Казахстане) приостановят весенний призыв в армию. Сейчас военные намерены обеспечивать режим ЧП, а не обучать новобранцев.

Однако стоит отметить, что власти вновь «не успевают за паровозом». Уже после подписания указов о режиме ЧП в стране были выявлены 26 новых зараженных COVID-19. Двое инфицированных – жители Ала-Букинского района Джалал-Абадской области. Там режим ЧП не введен — а логика подсказывает, что теперь соответствующее решение необходимо принять. Возможно, Жээнбекову придется подписать еще один указ. А быть может, и не один… Помимо 42 пациентов с подтвержденными анализами, в больницах находятся еще около ста человек, которым требуется повторное тестирование (их результаты показались медикам ложноотрицательными или ложноположительными).

Сколько продлится режим ЧП — также пока неясно. В указах президента говорится, что особое положение будет действовать до 08:00 15 апреля, но этот срок можно продлить. А когда завершится эпидемия — пока не могут предсказать даже ведущие мировые специалисты.

Прощай, экономика

При вводе режима ЧС Абылгазиев говорил о проблемах для экономики. При вводе режима ЧП об этом уже и не вспоминали. Ассоциация рынков Кыргызстана еще 17 марта предупредила правительство, что в швейных цехах заканчиваются ткани и фурнитура (поставляемые из Китая), сфера развлечений не может существовать в условиях запрета массовых мероприятий, а у многих импортеров в Китае застряли товары. В ответ Национальный банк 19 марта порекомендовал банкам объявить трехмесячные кредитные каникулы для всех пострадавших от противовирусных мер.

Но откуда будут брать деньги сами банки? На помощь властей рассчитывать тоже не приходится. Киргизия никогда не была богатой страной, а на фоне эпидемии ее бюджет и вовсе фатально сократится. Вице-премьер Алтынай Омурбекова еще 17 марта (когда в стране не было ни одного зараженного и о режимах ЧС или ЧП не заходило речи) заявила, что потери бюджета из-за COVID-19 могут составить 20 миллиардов сомов ($274 млн). Она констатировала: «Сегодня страна переходит на режим жесткой экономии. Будут максимально сокращаться расходы бюджета. Все расходы, без которых мы сегодня сможем обойтись, приостановим, за исключением защищенных статей».

Уже сейчас властям не хватает денег на неотложные нужды, непосредственно связанные с эпидемией. Люди, помещенные на карантин, массово жалуются на условия, которые не только неудобны в бытовом плане, но и порой опасны в плане заражения. Мэрия Бишкека вынуждена просить горожан помогать медикам и милиционерам сухпайком, масками и другими необходимыми предметами. А ведь надо еще, например, эвакуировать кыргызстанцев, застрявших в других странах из-за перекрытия границ и отмены авиарейсов.

Может быть, помогут международные доноры? Но COVID-19 на сегодняшний день выявлен в 197 из 262 стран мира, и среди этих стран — те самые благополучные державы, которые ранее оказывали финансовую поддержку Кыргызстану. Определенные суммы перечисляются и сейчас, но в целом странам-донорам и самим сейчас нелегко. В Киргизии создан специальный фонд для борьбы с коронавирусом. Туда уже перечислил свою зарплату за март лично президент Жээнбеков, активно пополняют счет и другие меценаты. Но конечно, до компенсации утраченных бюджетом 20 миллиардов сомов еще далеко.

Впрочем, пока ситуация не выглядит ни завершившейся, ни даже достигшей пика. А значит, оценка ущерба и поиски путей выхода из кризиса — дело будущего. Трудно говорить о предстоящем ремонте здания во время землетрясения. Причем это касается не только Кыргызстана, но и практически всех стран мира.