Глобальный Юг становится ближе

Обсерватория культурного наследия Alert Heritage, деятельность которой направлена на защиту архитектурных и археологических памятников, государственных и частных архивов, библиотек, музеев и частных коллекций стран Центральной Азии, опубликовала в свободном доступе в интернете оцифрованный архив крупнейшего специалиста по истории искусства региона и ведущего специалиста по его археологии Галины Анатольевны Пугаченковой.

Пугаченкова – легенда советской археологической науки. Ее деятельность принесла понимание того, насколько велико значение археологии в истории искусства. Сфера интересов Галины Анатольевны охватывала колоссальный пласт времени — от эпохи эллинизма, примерно с третьего века до нашей эры, до XVI века, заката эпохи Тимуридов.

У Галины Анатольевны было множество учеников, многие из них пользовались уникальной библиотекой, которую ей, совместно с ее супругом Михаилом Евгеньевичем Массоном, удалось собрать в своей квартире в Ташкенте. К сожалению, это собрание книг исчезло на букинистических прилавках Ташкента. Предполагается, что архив Пугаченковой, который собирался ею на протяжении долгих лет научной деятельности, после полной оцифровки будет передан в дар Центральному государственному архиву Узбекистана. О том, где сейчас находится архив Пугаченковой и о содержании этого массивного собрания рукописей, полевых дневников, чертежей, зарисовок и многого другого «Фергане» рассказала ученица Галины Анатольевны Пугаченковой, историк Центральной Азии и ее искусства, ассоциированный исследователь в Национальном центре научных исследований Франции (AOROC, CNRS/ENS) и в Университете Женевы (Maison de l’histoire), куратор проекта создания открытого  архива Светлана Горшенина.

Галина Анатольевна Пугаченкова, 1960-е годы

— Обсерватория культурного наследия Центральной Азии Alerte Héritage анонсировала публикацию архива историка искусства и архитектуры Центральной Азии Галины Пугаченковой в 2019 году в рамках проекта «БЕТГЕР»: АРХИВЫ БЕЗ ГРАНИЦ. Каким образом это собрание документов оказалось у вас?

— Международная Обсерватория Alerte Héritage получила возможность легально приобрести этот архив у наследников Пугаченковой в декабре 2018 года благодаря программе “Cultural Emergency Response Programme” голландского фонда Prince Claus Fund и американского фонда Whiting Foundation. В реализации проекта по созданию виртуального архива активное участие также приняло и посольство Швейцарии в Узбекистане. Часть финансовых затрат взяла на себя наша Обсерватория Alerte Héritage, которая выступила инициатором этого проекта.

— Кто принимает участие в проекте, связанном с публикацией архива?

— Ясно отдавая себе отчет, что архив узбекистанского исследователя подобного масштаба является национальным достоянием страны, мы организовали всю работу по его непосредственной обработке в Ташкенте, не вывозя из страны ни одного документа. Вместе с тем над созданием открытого архива в течение полутора лет работала и продолжает работать группа специалистов, которые, находясь в Ташкенте, Санкт-Петербурге, Монреале, Париже и Лозанне, смогли на сегодняшний день очистить архив от пыли, систематизировать, классифицировать и полностью оцифровать все документы из 342 папок, которые дали в итоге 26 914 сканированных файлов. Помимо этого была создана специальная программа, позволяющая вести многоуровневый поиск необходимой информации в базе данных, разработана методологическая база описания и представления документов в онлайн пространстве, создан оригинальный дизайн и внятная архитектура портала.

Вместе с моим соавтором проекта Борисом Чуховичем мы хотели бы выразить слова искренней благодарности всем членам нашей интернациональной команды: Энверу Рефатовичу Асанову и Набихану Утарбекову за высококачественную оцифровку и обработку большого объема документов в рекордно-короткие сроки, Наталье и Владимиру Микулицким за детальное описание архива и Алексею Барташевичу за создание специальной программы для базы данных. Помимо этого, на разных этапах реализации проекта нам в разной мере помогали наши коллеги и друзья – Оливье Шав (Olivier Chave), Клод Рапэн (Claude Rapin), Франц Гренэ (Frantz Grenet), Умид Абдуллаев, Азиза Умарова, Джангар Ильясов и Тигран Мкртычев, в адрес которых я хотела бы от имени Обсерватории Alerte Héritage еще раз повторить слова признательности.

Мавзолеи, Туркменистан, ЮТАКЭ, 1955-1958. Папка № 261 архива Г.А. Пугаченковой

— Для публикации архива Пугаченковой и всех иных исторических документов, если такие появятся в рамках проекта, создан специальный сайт, или публикация будет в рамках Alerte Héritage? Каким образом он станет доступным для всех и как скоро?

— Весь научный архив Пугаченковой представлен в виде интерактивной базы данных на специально созданном для этой цели портале. Доступ к архиву будет все время открытым и бесплатным для всех без исключения пользователей интернета.

На сегодняшний день треть сканированных документов уже детально описана и загружена на виртуальный ресурс. К концу 2020 года мы планируем полностью завершить нашу работу по описанию архива и его представлению в интернете.

Однако, сам ресурс в пилотной версии уже доступен пользователям с 16 мая 2020 года по адресу http://pugachenkova.net.

О каждом новом пополнении базы данных мы будем информировать подписчиков Обсерватории Alerte Héritage через нашу страницу на Facebook.

Проект реконструкции архитектурного комплекса. Папка № 98 архива Г.А. Пугаченковой

— Довольно часто архивные документы имеют сложную судьбу. Какова история архива Пугаченковой? Где он находился до того, как попал к вам?

— Нельзя сказать, что судьба архива Пугаченковой была очень трагичной, особенно по сравнению, например, с архивом ее ближайшего соратника Лазаря Израилевича Ремпеля, часть которого сгорела во время пожара на его московской даче (см. на нашем сайте список документов этого сгоревшего архива), или же с архивом другого крупнейшего археолога Центральной Азии, Бориса Анатольевича Литвинского, пропавшим из его дома вместе с огромной библиотекой после кончины ученого.

По ряду обстоятельств архив Пугаченковой после ее смерти в 2007 году не был передан на хранение в Центральный государственный архив Республики Узбекистан (ЦГА РУз), куда Галина Анатольевна когда-то сама передала архив своего мужа Михаила Евгеньевича Массона. Он все время оставался в семье ее сына Ростислава Олеговича Сосновского, который более 10 лет настойчиво, но безуспешно предлагал различным профильным учреждениям Узбекистана приобрести его. В течение этого времени условия хранения архива деградировали: многие СМИ, в том числе и «Фергана», писали о плохом состоянии дома по улице Мироншох (см., в частности, многократно растиражированные публикации «Узбекистан: Зачем стране огромный научный архив Галины Пугаченковой? Пусть пропадает!» и «Десять лет спустя после ухода живой легенды — академика Г.А. Пугаченковой...»). В последние годы основная часть архива хранилась в прихожей дома; отдельные документы, в частности фотографии, по-прежнему занимали свое место на полках многочисленных книжных шкафов рабочего кабинета Пугаченковой, для которого Ростислав Сосновский пытался получить – столь же безуспешно – официальный статус «мемориального кабинета».

Судьба библиотеки Пугаченковой-Массона оказалась куда более трагичной: ее уже безвозвратно поглотил букинистический рынок Узбекистана, и лишь воспоминания о ней продолжают жить, обрастая легендами, среди нескольких поколений их студентов, которые подолгу занимались в квартире профессорской четы в Доме Специалистов по набережной канала Анхор.

Пектораль, Дальверзин-тепе, Сурхандарьинская область. Папка № 129 архива Г.А. Пугаченковой

— Известно, что институты археологии оцифровывают и выкладывают в сеть полевые отчеты археологических экспедиций, преследуя в первую очередь научные цели, то есть подобные отчеты могут заинтересовать только узких специалистов. Какова культурная ценность архива Пугаченковой?

— Архив Пугаченковой включает в себя не только полевые отчеты археологических экспедиций. В нем хранятся все типы документов, которые принято связывать с научным архивом исследователя, работающего с материальными памятниками: библиографические выписки, конспекты публикаций с зарисовками, рисунки, наброски, акварели, планы, стратиграфические разрезы раскопок, таблицы керамики, чертежи и реконструкции архитектурных сооружений, рукописные черновики статей, машинописные тексты книг с авторской правкой, рецензии, переписка с издателями, полевые археологические дневники, программы конференций, записки-рапорты в Академию наук Узбекистана, деловая корреспонденция с исследователями многих стран мира, вырезки из газет, грамоты и наградные листы... Многочисленные фотографии представляют как памятники искусства, архитектуры и нумизматики Центральной Азии, так и каждодневную жизнь археологических экспедиций, научных мероприятий или более частные, семейные сцены. Личные письма, которые сама Пугаченкова объединила под общим названием «Письма далеких лет», составляют три отдельные папки.

Если же говорить о дисциплинарном диапазоне архива, то здесь можно найти сведения о центральноазиатской средневековой миниатюре, об архитектуре Узбекистана, Туркменистана и Афганистана III-XVIII веков, о нумизматике античного времени, о скульптуре кушанского царства, о проблемах охраны и реставрации памятников, об организации науки в советском Узбекистане. Многие неопубликованные документы профессионального и личного характера могут служить ценным материалом для воссоздания истории археологических, исторических и архитектурных исследований советского периода, когда Пугаченкова занимала одну из центральных позиций в научной иерархии республики. Очень важна и визуальная документация, особенно материалы, связанные с архитектурными памятниками (фотографии, планы, разрезы), которые были или разрушены, или грубо и некачественно отреставрированы. Столь же важны и ее многочисленные рекомендации по вопросам охраны памятников, сохраняющие свою актуальность.

Более того, велико значение и оригинальных визуальных материалов архива, чье качество несравненно лучше, чем в большинстве опубликованных работ. Без сомнения, они дадут будущим исследователям возможность более ясного осмысления этого изобразительного материала и более совершенного его воспроизведения в новых исследованиях. В еще большей степени это относится к неопубликованным фотографиям, рисункам и планам.

Культовые курильницы и очажки Северной Бактрии. Папка № 96 архива Г.А. Пугаченковой

— Какой временной отрезок охватывает архив? Насколько широка география описываемых объектов?

— Все документы архива связаны с жизнью Пугаченковой: если самые ранние семейные фотографии восходят к началу ХХ века, то основной массив документов датируется от начала 1940-х годов до начала 2000-х, когда Пугаченкова активно выстраивала свою профессиональную карьеру.

Что до сюжетов, которые рассматриваются в этих документах, то они имеют гораздо более широкий хронологический диапазон – с эпохи античности до наших дней.

Географически документы охватывают большую часть региона, которую сейчас принято называть Центральной Азией: от Ирана и Афганистана до южных регионов бывших советских среднеазиатских республик. Наибольшее же количество документов связано с Узбекистаном, Туркменистаном и Афганистаном. Незначительная их часть представляет Россию и Западную Европу, где Пугаченкова была частой гостьей в рамках всевозможных конференций или куда ее регулярно приглашали для чтения лекций.

Реконструкция дворцового зала, Халчаян, Тохаристан. Папка № 117 архива Г.А. Пугаченковой

— Можно ли по представленным документам проследить становление Галины Анатольевны Пугаченковой как археолога или искусствоведа? Часто археология представляется наукой, занимающейся изучением объективированных форм разнообразных сфер человеческой деятельности, так, изваяние божества – форма духовного развития, орудие труда – развитие хозяйственное. Содержатся ли в архиве записи о соприкосновении археологии с историей искусства?

— Безусловно, архив предоставляет для это все возможности.

С одной стороны, будущий исследователь найдет здесь все необходимые документы, позволяющие реконструировать точную хронологию ее биографии, социальную среду, научный и политический контекст ее работы.

С другой стороны, в архиве фигурируют все научные темы, которые были затронуты Пугаченковой. Более того, эти направления научной деятельности исследовательницы представлены не просто финальными публикациями, но целым комплексом документов, позволяющим проследить всю цепочку написания книг и статей. Анализ библиографических выписок, конспектов публикаций предшественников, набросков, полевых дневников, первоначальных рукописей, их машинописных и итоговых копий с авторской правкой, рецензий и откликов на них даст возможность стереоскопически и в динамике увидеть всю внутреннюю лабораторию Пугаченковой-исследователя, которая была одновременно и искусствоведом, и историком архитектуры и, в меньшей степени, археологом. Именно на перекрестии этих дисциплин она сумела создать свои фундаментальные трансдисциплинарные работы, что и нашло отражение в ее архиве.

Кешк, Серахс, ЮТАКЭ, 1956 г. Папка № 272 архива Г.А. Пугаченковой

— В архиве, который вы публикуете, находятся исключительно научные данные из экспедиций или там содержится и что-то личное? Например, отражен ли быт экспедиций? Можно ли назвать этот архив не столько научным документом, сколько своеобразным «памятником эпохи», если там затронуты «будни» экспедиции, которые могли повлиять на научные результаты?

— Архив содержит обширную переписку как рабочего, так и частного характера; фрагменты личных дневников Пугаченковой, которые она довольно регулярно вела на протяжении всей своей жизни; полевые дневники, в которых наряду с исключительно научными фиксациями раскопок, прорываются личные оценки и замечания; распорядки дня экспедиций, позволяющие понять организацию их работы и каждодневный быт; соображения, по характеру напоминающие скорее протесты, против грубой реставрации памятников; предложения по реорганизации археологических исследований в Узбекистане... Все эти «околонаучные» – относительно! – документы позволяют реконструировать контекст и более точно вписать в него как саму фигуру Пугаченковой, так и историю советской науки, а также более глубоко понять советскую жизнь с точки зрения узкого круга интеллектуальных элит, «производителей» исторического знания. В этом смысле да, этот архив – настоящий «памятник советской эпохе».

— В вашей книге, представляющей биографию Пугаченковой, собственные воспоминания Галины Анатольевны рисуют читателю образ ученого-исследователя, однако оставляют некоторую недосказанность, возможно, свойственную человеку советской эпохи. Проливает ли опубликованный архив свет на события, о которых Пугаченкова умолчала или где была скупа на подробности?

— Эту книгу, которую можно также прочитать на нашем сайте, я писала в очень специфических условиях. Составлять биографию еще здравствующего человека – очень непростое дело, тем более что Галина Анатольевна Пугаченкова была одним из руководителей моей кандидатской диссертации. Более того, в то время у меня не было доступа к ее архиву, и мне приходилось довольствоваться теми, довольно скупыми, сведениями о ее жизни, которыми она сама со мной делилась. На том этапе мне хотелось максимально полно зафиксировать ее голос, ее оценки событий, ее позиции, ее переживания и воспоминания. Конечно, по большому счету, это должна была бы быть скорее внутренняя работа самой Галины Анатольевны. Но в какой-то момент я поняла, что она сама, слишком сильно включенная в рутину напряженной академической жизни, вряд ли выкроит время написать подобный автобиографический текст, который, согласно самому жанру, должен был бы быть более откровенным и личностным. Мне же казалось, что время просто ускользает от нас на фоне первых кризисных лет после провозглашения Узбекистаном независимости и что с ее уходом исчезнет что-то очень важное, недосказанное, пусть даже и в таких очень выдержанных, сухих формах. Вместе с тем, компенсируя скупость ее рассказов, я пыталась самостоятельно выстроить очень специфический исторический контекст вокруг этой центральной для узбекистанского искусствоведения фигуры.

Если бы мне пришлось сегодня заново писать биографию Пугаченковой, я бы однозначно написала бы ее иначе. Но возможно, я когда-нибудь снова вернусь к анализу ее жизни и научной деятельности, но уже опираясь на ее архив, с которым мы, совместно с моими коллегами, работаем ежедневно уже более полутора лет.

Вместе с тем для меня очевидно, что Пугаченкова теперь будет «жить» в этом архиве, открытие которого для самой широкой публики знаменует новый этап в ее научной биографии.

Парфянские ритоны, Ниса, Туркменистан. Папка № 132 архива Г.А. Пугаченковой

— В ходе экспедиции ЮТАКЭ (Южно-Туркменистанская археологическая комплексная экспедиция) под руководством М.Е.Массона были обнаружены знаменитые Парфянские ритоны Нисы, материалы экспедиции были опубликованы. Известно, что тогда еще очень молодой археолог, аспирант кафедры археологии Ташкентского университета Елена Давидович обнаружила клад с предметами из слоновой кости. Однако в советской литературе все лавры достались Массону и Пугаченковой. Содержатся ли в архиве данные, проливающие свет на эту историю?

— В археологии, к сожалению, это типичная ситуация: вне зависимости от того, кто нашел «клад» – рабочий, студент, аспирант, молодой коллега – его публикация под самыми разными предлогами, в том числе и лучшей подготовленности, чаще всего становится привилегией начальника экспедиции. Чтобы узнать иную, детальную версию этих событий, надо суметь добраться до архивов Бориса Анатольевича Литвинского и Елены Абрамовны Давидович, которые сумеют пролить свет на многие деликатные эпизоды советской археологии.

В архиве же сохранились рукописи и машинописные копии ставших уже «классическими» публикаций Пугаченковой и Массона, а также оригиналы фотографий ритонов очень хорошего качества, которые, однако, немного уступают тем снимкам, которые были произведены для последней обобщающей публикации итальянскими археологами.

М.Е. Массон, ЮТАКЭ, 1956 г. Папка № 272 архива Г.А. Пугаченковой

— В ЦГА РУз хранится архив М.Е.Массона, который Пугаченкова передала туда безвозмездно. Вероятно, архивы дополняют друг друга. Есть ли планы по публикации и этих документов в рамках вашего проекта?

— Наш проект предусматривает по окончании работы по сканированию и описанию документов передать весь архив в дар в ЦГА РУз. Согласно договору, одобренному Обсерваторией Alerte Héritage и ЦГА РУз и находящемуся сейчас в ожидании подписания после полного завершения работы с архивом, архив Пугаченковой будет объединен в едином фонде с архивом М.Е.Массона. Надеюсь, что ситуация с коронавирусом позволит мне приехать в конце этого года или в начале следующего в Узбекистан, чтобы реализовать этот финальный этап нашего проекта.

Конечно, эти два ансамбля документов идеально дополняют друг друга, и в теории было бы неплохо, чтобы они были доступны для перекрестного чтения не только в читальных залах ЦГА РУз в Ташкенте, но и для удаленных пользователей на сайте созданного нами открытого архива. Но пока, к сожалению, идея оцифровки и представления фонда М.Е.Массона в рамках открытого архива в онлайн пространстве относится скорее к области мечтаний, хотя очень бы хотелось видеть это направление среди нескольких стратегий дальнейшего развития виртуального архива Пугаченковой.

— Можно ли ожидать, что среди опубликованной информации будет найден какой-то уникальный документ, фотография или какие-либо иные данные, которые смогут оказаться отправной точкой для новых исследований?

— Я думаю, что наверное это было бы неверно – ждать сенсационного открытия какого-нибудь «одного документа». По моему мнению, отправной точной для новых исследований может стать весь архив, который должен рассматриваться как единое целое. Более того, все зависит от того, кто и что будет искать в этом архиве: кому-то возможно будет нужен никогда не публиковавшийся план некого городища, кому-то – оригиналы фотографий Дальверзинского клада, кто-то будет смотреть информацию об академических программах, связанных с изучением Великого шелкового пути, кому-то понадобится история Дома специалистов на набережной Анхора, где всю жизнь прожила Пугаченкова, другой будет перечитывать ее соображения по методике реставрации и реконструкции памятников архитектуры, последний будет выискивать в многочисленных письмах новые данные по истории науки в Узбекистане... Важно то, что архив открыт для каждого желающего, который сможет не спеша поискать в базе данных ответы на любые интересующие его вопросы.

Именно эта перманентная доступность архива и является той уникальной характеристикой, которая должна послужить детонатором для написания новых работ. Эта открытость позволит центральноазиатскому региону быть более широко включенным в глобальное движение за доступность культурного наследия в виртуальном пространстве, которое должно уменьшить разрыв между «северными» странами «первого мира» и «глобальным Югом», обладающим гораздо менее значительным доступом к виртуальным интеллектуальным ресурсам. Хотелось бы также надеяться, что открытый архив Галины Анатольевны Пугаченковой послужит пилотным проектом для начала работ в этом направлении над другими личными архивами ученых, писателей и деятелей культуры Узбекистана.