«Единственным доказательством его вины были экспертизы, проведенные с нарушениями»

Военный суд Узбекистана 25 мая приговорил известного политолога, бывшего директора Института стратегических и межрегиональных исследований Рафика Сайфулина к 12 годам лишения свободы, признав виновным по статье 157 УК («Измена государству»). Некоторые подробности дела «Фергане» раскрыл адвокат осужденного Сергей Майоров.

— Мы знаем, что вы были адвокатом Рафика Сайфулина на процессе, 25 мая в отношении него вынесен приговор — 12 лет, и мы знаем, что это по статье «Измена государству». Какие деяния были инкриминированы ему в ходе следствия и судебного разбирательства?

— Несмотря на то что с меня взята подписка о неразглашении данных предварительного следствия, а также то, что я предупрежден об уголовной ответственности за разглашение сведений, составляющих служебную тайну, лицом, которому эти сведения стали известны по роду профессиональной деятельности, при отсутствии признаков измены государству, я заявлю: да, 25 мая 2020 года объявлен приговор.

До настоящего времени, кроме родственников, о моем участии в этом деле с моей стороны никто не был уведомлен. Теперь вы, как журналист интернет-ресурса, мне сообщили, что вам известно, что я защищаю Рафика Сайфулина, и от вас я услышал, что ему назначили наказание 12 лет, что Сайфулин привлечен к ответственности по ст. 157 УК.

Раз вам это известно, то я подтверждаю, что Сайфулина Рафика в суде защищал я; что он признан виновным в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 157 УК, и ему назначили наказание по двум преступлениям — 12 лет лишения свободы в колонии общего режима.

— В чем конкретно его обвинили?

— Это как раз то, что я не могу вам сообщить. О втором преступлении, если вам неизвестно, о чем речь, я не буду говорить. Отмечу, что и второе преступление Сайфулин тоже не совершал. (UPD. 28 мая пресс-служба Верховного суда Узбекистана сообщила, что Сайфулин признан также виновным в совершении преступления, предусмотренного частью 1 статьи 248 («Незаконное владение оружием, боевыми припасами, взрывчатыми веществами или взрывными устройствами») Уголовного кодекса республики. – Прим. «Ферганы»)

Рафик Сайфулин. Фото с сайта China-uz-friendship.com

— Когда было возбуждено уголовное дело?

— В середине лета 2019 года, в этот же день Сайфулин прекратил контакты со своими партнерами. Наши органы «бдят» (следят) за лояльностью граждан.

Сайфулин не скрывал своих встреч и с иностранными партнерами, так как не считал эти встречи криминальными. Он считал, и я с ним согласен, что это были деловые встречи, носили открытый формат и не должны квалифицироваться по ст. 157 УК.

Я уверен, что Сайфулин признан виновным в преступлениях, которые он не совершал. Госорганы в его вопросе «перебдели». Считаю, что органы нечестно отрабатывают свой хлеб по Сайфулину и нанесли ущерб Республике Узбекистан тем, что исключили его из общественной жизни.

— Проходил ли по делу Сайфулина в качестве обвиняемого кто-либо еще?

— Рафик Сайфулин и работал один, и был привлечен по делу один.

— В каком суде проходили слушания? Можете назвать имена судьи и прокурора?

— Такого рода дела слушаются в Военном суде республиканского уровня. Не считаю с точки зрения морали допустимым называть их фамилии, имена. Считаю, что следователи, прокуроры, судьи плохо выполнили свои государственные обязанности. Если будут известны их имена, то это может вызвать справедливое негодование соседей, сослуживцев и других лиц. Это лишнее. В связи с недоверием я заявлял отводы и прокурору, и суду. Но отводы не были приняты.

— Какие были ваши основные доводы невиновности Сайфулина?

— В обоснование своих доводов о невиновности моего подзащитного я, в частности, указал, что все свидетели дали показания в пользу Сайфулина, и единственным доказательством его «вины» являются заключения экспертиз. А экспертизы проведены с грубейшими нарушениями УПК и закона об экспертизе, и любой независимый суд должен был признать эти заключения экспертов недопустимыми доказательствами.

Суд грубо нарушил Пакт о гражданских и политических правах, к которому присоединился Узбекистан. Так, был нарушен подпункт «е» п. 3 ст. 14 Пакта, где указано: «3. Каждый имеет право при рассмотрении любого предъявляемого ему уголовного обвинения как минимум на следующие гарантии на основе полного равенства: е) допрашивать показывающих против него свидетелей или иметь право на то, чтобы эти свидетели были допрошены».

Суд отказал мне и моему подзащитному в допросе экспертов, которые дали необоснованные заключения против Сайфулина.

Суд нарушил пункты 1 и 2 ст. 19 Пакта, где указано: «1. Каждый человек имеет право беспрепятственно придерживаться своих мнений. 2. Каждый человек имеет право на свободное выражение своего мнения; это право включает свободу искать, получать и распространять всякого рода информацию и идеи, независимо от государственных границ, устно, письменно или посредством печати… или иными способами по своему выбору…»

Право свободного выражения мыслей следствием и судом было необоснованно интерпретировано как измена государству.

Суд нарушил пункт 1 ст. 12 Пакта, где говорится, что «любое судебное постановление по уголовному делу должно быть публичным, за исключением тех случаев, когда интересы несовершеннолетних требуют другого или когда дело касается матримониальных споров или опеки над детьми».

Из этого следует, что решения (приговоры) по делам по ст. 157 УК должны быть публичными.

Но не только Пакт был нарушен, но и УПК Узбекистана тоже судом был грубо проигнорирован.

Согласно ст. 388 УПК прокурор, утвердив обвинительное заключение, направляет уголовное дело в суд, которому оно подсудно. Одновременно прокурор или его заместитель направляют обвиняемому и защитнику заверенные копии обвинительного заключения и приложений к нему. Это требование УПК прокурор не выполнил. Суд, начав процесс в нарушение ст. 434 УПК, тоже не обеспечил право подсудимого и его защитника иметь заверенные копии обвинительного заключения. Если обвиняемый содержится под стражей, администрация вручает ему документы по поручению прокурора в день их поступления под расписку, которая предоставляется в суд с указанием даты и времени вручения. На руках у Сайфулина и его защитника нет ни обвинительного заключения, ни приговора.

Суд нарушил ст. 475 УПК: суд не вручил обвиняемому копию приговора, а лишь дал ознакомиться с подлинником этого документа.

Согласно законодательству независимый суд выносит приговор от имени Республики Узбекистан. Это его юридическая обязанность. Но я считаю, что суд, который вынес приговор Сайфулину, не имел морального права делать это от имени Республики Узбекистан. Такое право есть только у независимого суда (приговор был вынесен Военным судом. — Прим. «Ферганы»).

Моя защитительная речь более убедительна, чем информация, которую я могу дать в интервью. Однако в речи было много ссылок на сведения секретного характера, и я не могу это публиковать.

— Как орган проводил упомянутые вами экспертизы?

— Ряд экспертиз провели оперативное подразделение Службы государственной безопасности и Республиканский центр судебной экспертизы им. Х. Сулаймановой при Министерстве юстиции республики Узбекистан. Также есть экспертиза от Кабмина.

— Планируют ли родственники Сайфулина подавать апелляцию?

— Вопрос пока открытый. Но решение об этом, по определению УПК, будет принимать сам осужденный, а не его родственники.